Путин и Эрдоган начинают стратегическое сближение России и Турции

Москва – Анкара: от зерновой сделки к ядерной

Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган проведет переговоры с президентом РФ Владимиром Путиным 5 августа в Сочи. Как отмечают турецкие источники, однодневный визит Эрдогана будет носить сугубо деловой характер. Представители Кремля, в свою очередь, называют среди главных тем встречи «региональные проблемы и двусторонние отношения», а также «торгово-экономические связи и ход реализации совместных стратегических проектов в сфере энергетики». [1] Интерес к сочинскому саммиту подогревает недавняя зерновая сделка, успешно реализованная при ключевом посредничестве Турции и лично президента Эрдогана. Напомним, что 22 июля с.г. в Стамбуле было подписано соглашение между Турцией, Россией, Украиной и ООН под названием «Инициатива по безопасной транспортировке зерновых и продовольственных товаров из украинских портов».

Тогда во дворце Долмабахче состоялось одновременное подписание двух документов по созданию безопасного коридора в Черном море для вывоза украинского зерна. Один подписали генсек ООН Антониу Гутерриш, министр обороны РФ Сергей Шойгу и министр обороны Турции Хулуси Акар, а второй – Гутерриш, Акар и украинский министр инфраструктуры Александр Кубраков. Генсек ООН  особо поблагодарил Турцию за содействие в реализации данной инициативы, а также – власти России и Украины, согласившихся подписать документы.

Большинство аналитиков, как на Западе, так и на Востоке отмечают, что внешне нейтральная позиция Турции в украинском конфликте оказалась решающей для успеха переговоров. Во-первых, Анкара взяла взяла на себя активную роль независимого посредника, которому все стороны доверяют; во-вторых, она помогла другим странам, которые поддерживали только одну сторону, изменить свою позицию. В-третьих, успешное разрешение зернового конфликта открыло новые возможности для нормализации отношений в других сферах. Сам президент Реджеп Эрдоган заявил, что «подписание соглашения через пять месяцев после начала военных действий дает надежду на прекращение всех войн».

По словам большинства экспертов, от зернового договора выиграла не только Турция как модератор или Украина как участник сделки, но, прежде всего, сама Россия как бенефициар. К примеру, Москва получила гарантии того, что западные санкции не затронут важную сферу – российскую сельскохозяйственную продукцию и поставки удобрений. Почему это так важно? По данным издания The National Interest, санкционные издержки России оказались намного ниже ожиданий Запада. [2] Рубль показал завидную устойчивость, добравшись до значений 2015 года по отношению к евро. И помогают такому успеху высокие цены на сырьевые товары и способность Москвы экспортировать нефть, газ, зерно и золото вопреки санкциям. Стамбульские договоренности по зерну стали важным прецедентом по ослаблению санкционной удавки Запада на шее России.

Наблюдатели отмечают, что сразу после зерновой сделки пришло сообщение, в котором говорится о более крупном соглашении между Россией и Турцией, причем в ядерной сфере. Государственная корпорация «Росатом» перевела около 5 млрд. евро турецкой строительной компании «Аккую Нуклеар АО». Еще ожидается три таких транша, которые позволят завершить строительство второго блока АЭС «Аккую» в Турции. [3] Один из турецких чиновников назвал происходящее «жестом доброй воли президента России Владимира Путина». Это означает, что  отношения между между Москвой и Анкарой стремительно развиваются. Теперь они затрагивают не просто двустороннюю торговлю и ситуационное реагирование, но и такие стратегически важные и чувствительные области как ядерная энергия, вооружения и безопасность.

По сути, сегодня на практике реализуется предложенный Каспийским институтом стратегических исследований концепт о стратегическом российско-тюркском союзе как ключевом факторе построения нового, более устойчивого миропорядка на евразийском континенте. [4] Давайте проследим, каким образом стратегическое сближение России и Турции происходит по конкретным направлениям – экономика, геополитика, безопасность.

«Экономический блицкриг» разбился о Босфор

После начала конфликта на Украине коллективный Запад беспрецедентно усилил санкционное давление на Россию. Были заморожены российские активы на сотни миллиардов долларов, ключевые банки РФ были отключены от системы SWIFT, многие западные бренды и компании ушли из нашей страны. К примеру, только Евросоюз уже принял семь пакетов санкций, среди которых эмбарго на уголь и нефть. С одной стороны, это санкционное давление обернулось проблемами для самих США и Европы, спровоцировав резкий рост цен на продукты и бензин. С другой – Россия стала испытывать явные проблемы с проведением финансовых и торговых операций, а также с поставкой важных комплектующих и многих привычных товаров. Можно прямо сказать, что Турция оказала весомую экономическую поддержку Российской Федерации, причем в самый трудный момент.

Стратегия «экономического блицкрига» по отношению к России не сработала таким должным образом, как изначально ожидалось на Западе. Это признают многие западные аналитики и авторитетные издания, такие как упомянутый выше The National Interest. Причина в том, что Москва быстро нашла возможности реализации своих экспортных товаров: например, продажа нефти на рынках Индии и Китая вместо Евросоюза. РФ также смогла начать поставки нужных комплектующих по схеме параллельного импорта. При этом Россия активно использовала как буфер страны ближнего и дальнего зарубежья и, прежде всего, Турцию в качестве ключевого партнера. Образно говоря, волны западных экономических санкций разбились о Босфор.

Сегодня Турция превратилась в важнейший транспортный и торговый хаб, который связывает Россию с другими странами. К примеру, турецкий экспорт в РФ резко вырос после введения транспортных и логистических санкций, это подтверждают данные статистики. [5] Только в июне 2022 года объем поставок увеличился в полтора раза по сравнению с маем и составил почти 800 млн. долларов. В последнее время структура турецкого экспорта в Россию заметно меняется: наряду с традиционными продовольственными поставками увеличивается доля непродовольственных товаров. Возможность получать оборудование и комплектующие через третьи страны, ту же Турцию или Иран, выхолащивает западные санкции и приводит к их смягчению, что уже произошло с авиационными запчастями. [6]

По данным торговой базы ООН (Comtrade), заметно увеличился турецкий экспорт электрических машин и оборудования, наземного транспорта и его компонентов, пластмасс и изделий из них. Вероятно, что по налаженным турецким каналам в РФ уже массово пошел  параллельный импорт. Россия в свою очередь готова выступать основным поставщиком зерновых и зернобобовых культур для Турции, об этом заявил замминистра сельского хозяйства РФ Сергей Левин. По его словам, в текущем сезоне доля российской пшеницы в структуре турецкого импорта составляет три четверти, ячменя – более половины, кукурузы – более 40%. Уже в ближайшее время Турция и Иран могут стать главными операторами российского зернового экспорта, который будет осуществляться по де-факто «внутренним морям» – Черному и Каспийскому. Это позволит России заметно снизить расходы на грузоперевозки зерна и минимизировать санкционные риски.

Эксперты отмечают, что Турция активно замещает на российском рынке освободившиеся от западных компаний экспортные ниши, и текущий рост товарооборота – далеко не предел. [7] Этому также способствует активный переход в собственность турецких компаний ряда торговых сетей и производственных предприятий в России после ухода популярных западных брендов. Не секрет, что Турция выпускала на своей территории многие товары потребления для стран Запада, причем под турецкими этикетками они стоили намного дешевле. Турецкая сторона в этой связи предлагает возобновить паромное сообщение между Новороссийском и Самсуном для упрощения перевозки грузов. Если судить по текущим данным о турецком экспорте в РФ, то по итогам текущего года он может выйти на уровень примерно 10 млрд. долларов. Это позволит Турции занять четвертое место в списке крупнейших поставщиков товаров на российский рынок.

На встрече в Сочи президент Реджеп Тайип Эрдоган планирует обсудить с Владимиром Путиным предложение об отказе от расчетов в долларах и оплате импортных товаров, в том числе энергоносителей из России, в местной валюте – турецкой лире. [8] При этом лира может быть использована и при закупке импортируемых товаров и услуг у турецких поставщиков. Рубль, в свою очередь, также должен стать частью торговых расчетов между двумя странами. Проблема тут заключается в диспропорции нашей торговли: 26,5 млрд. долларов — это российский экспорт, в основном энергоносителей, и всего 6,5 млрд. долларов – это поставки из Турции в Россию. По мнению экспертов, выход может быть найден в допуске турецких компаний к российскому госзаказу: например, по жилищному и дорожному строительству, в том числе объектов для внутреннего туризма. Итогом такой активности должно стать дальнейшее сближений наших национальных экономик и платежных систем, а также последовательный выход из валютной зоны недружественных стран.

Факторы стратегического сближения России и Турции

В ряде российских изданий уже открыто называют Турцию союзнической страной, настроенной на позитивный диалог и сотрудничество с Россией. Многие аналитики считают президентов Эрдогана и Путина похожими друг на друга, например – в их решительном политическом стиле. Действительно, нашим лидерам удалось установить между собой рабочие отношения, основанные на взаимных интересах и выгоде. Эти доверительные контакты первых лиц играют важную и даже центральную роль в налаживании связей между Турцией и Россией. Однако не следует наивно считать, что сегодня Турция помогает России бескорыстно или только из-за пламенной любви к российскому народу и его президенту. Надо быть реалистами – Анкара всегда проводит хорошо продуманную политику исключительно в своих собственных национальных интересах. И нашим странам еще предстоит пройти непростой путь от геополитического балансирования к полноценному стратегическому союзничеству.

Темпы развития и углубления турецко-российских отношений после событий 2016 года (военной кампании в Сирии и попытки госпереворота в Турции) дают все основания для такого оптимизма. Есть три основных фактора быстрого сближения наших отношений – недовольство политикой Запада, осознание силы своей страны как региональной сверхдержавы, стремление стать влиятельным мировым актором. При этом недовольство Западом со стороны Турции имеет две составляющие: тактическую и геополитическую. В сфере политической  тактики отметим ряд таких значимых факторов: европейская оппозиция членству Турции в Евросоюзе, западная критика персональной власти Реджепа Тайипа Эрдогана и консервативного поворота во внутренней политике Турции после 2016 года. В сфере геополитики и стратегии – понимание Анкарой упадка единства Запада, рост роли азиатских стран в мировой экономике и неизбежность становления многополярного мирового порядка. Это означает, что Анкара будет и далее продолжать стремиться к автономии в своей внешней политике и сфере безопасности.

До недавнего времени Турция являлась примером успешной политики по балансированию между Россией и Западом. Как ни парадоксально звучит, но Анкара была одновременно как критиком, так и бенефициаром западноцентричного международного порядка. Суть такой многовекторной политики состояла в азартном повышении градуса геополитической риторики и редкому умению Эрдогана вовремя остановиться, чтобы зафиксировать политическую выгоду или экономический профит. Недавний пример – попытка Турции использовать заявки Финляндии и Швеции на вступление в НАТО для получения определенных военно-политических дивидендов. Если говорить в зомбартовских терминах, то по вопросу расширения НАТО президент Путин почти всегда выступает как «воин», а президент Эрдоган – как «торговец».

Однако этот недавний эпизод торговли заметно снизил уровень доверия между Турцией и многими членами НАТО, углубил взаимное разочарование Анкары и Запада. В чем тут причина? Сегодня в современном мире происходит пусть и медленный, но уже бескомпромиссный геополитический разлом. Коллективный Запад (West) открыто называет другие страны (the Rest) своими врагами и призывает к бескомпромиссной борьбе с ними, на данном этапе пока ограничиваясь экономической войной.  В такой ситуации все прежние попытки многовекторно усидеть на многих стульях становятся контрпродуктивными. Специальная военная операция России на Украине заметно усилила давление Запада на политику балансирования Турции, что стало новой веской причиной для дальнейшего стратегического сближения Москвы и Анкары.

Проблема «красных линий» является поворотным пунктом в стратегии геополитического ревизионизма, которую сегодня проводят все антизападные страны. Для них существуют важные темы и ключевые принципы, которые невозможно игнорировать без потери лица и политической идентичности. Для Китая таким триггером, безусловно, является проблема Тайваня, для России – Донбасса, а для Турции – острова в Эгейском море и шельф Восточного Средиземноморья.

Реджеп Тайип Эрдоган постоянно подвергал резкой критике Лозаннский мирный договор 1923 года, на основании которого определены современные границы Турецкой Республики. Он не раз утверждал, что «Турция будет играть роль, которая изменит ход истории и поможет перестроить регион с чистого листа». Недавно это решительное стремление Анкары «укреплять свою позицию в региональных и глобальных вопросах» было подтверждено в специальном заявлении Эрдогана. [9]  Есть все основания полагать, что следующий 2023 год может стать поворотным в истории Турции и российско-турецких отношений. Политические симпатии России могут оказаться, как и в начале 1920-х годов, на турецкой стороне.

От геополитического балансирования – к стратегическому союзу

Предстоящий саммит в Сочи может зафиксировать принципиально новое качество в масштабах сотрудничества России и Турции – переход на уровень стратегического союза. На раннем этапе нашего сотрудничества существовали преимущественно функциональные двусторонние отношения. Они подразумевали поощрение экономических, энергетических и политических связей, но не распространялись на стратегические сферы геополитического и оборонно-промышленного сотрудничества. После 2016 года наступил этап взаимного геополитического балансирования между Москвой и Анкарой. Он включал в себя ограниченное стратегическое сотрудничество, знаковые военные закупки (например, приобретение российской системы ПВО С-400) и совместное геополитическое участие в зонах ограниченных конфликтов в Сирии, Ливии и Карабахе. Стадия стратегического союза будет означать полномасштабное сотрудничество во всех сферах, включая геополитику, экономику и оборону.

Для перехода на уровень стратегического союза России и Турции необходимо было разрешить две старые проблемы в сфере безопасности. Во-первых, исторически сложилось так, что центром тяжести российско-турецкого соперничества всегда было Черное море. С точки зрения Запада, любое российское усиление на Черном море – от событий в Грузии до присоединения Крыма и СВО на Украине – будет изменять региональный баланс в пользу России. Дескать это представляет прямую угрозу безопасности Турции и автоматически станет толкать Анкару в объятия НАТО.

Выход из казалось бы тупиковой ситуации был найден в координации действий российского и турецкого флотов и в превращении Черного моря во «внутреннее море» России и Турции, как это было ранее предложено в концепте КИСИ. Организация зерновых конвоев и их военное сопровождение, как и создании единого координационного центра в Стамбуле, является «первой ласточкой» в практической реализации новой российско-тюркской стратегии союзничества.

Вторым камнем преткновения было постсоветское пространство, с которым непосредственно соседствуют Россия и Турция. Прямое российское доминирование резко ограничивало пространство для маневра Анкары в ее традиционном регионе влияния – от Черного моря до Балкан и от Южного Кавказа до Центральной Азии. Выход был найден в совместных политических действиях РФ и Турции, которые привели к удивившим мир успехам на Южном Кавказе – на завершающем этапе Второй Карабахской войны. Вместе Москва и Анкара принялись разрешать ранее замороженные конфликты, открывать возможности для новых транзитных путей, включая стратегически важный Зангезурский коридор. [10] Успех «карбахского пакта» делает его типовой моделью для разблокирования других проблемных точек на постсоветском пространстве с участием России и Турции.

Вполне возможно, что эти доверительные отношения Путина и Эрдогана будут полезны в такой деликатной сфере как поставки вооружений и сотрудничество в оборонной промышленности. В последнее время Турция предпринимала ряд шагов по закупке западного военного оборудования (например, истребителей F-16 и F-35), но столкнулась серьезными ограничениями. Россия способна стать новым стратегическим партнером Турции как в области поставок, так и совместного производства вооружений. В свое время западные аналитики рассматривали приобретение Турцией российских зенитных ракетных систем большой дальности С-400 как проявление новой геополитической идентичности Анкары, основанной на противостоянии Западу, а не просто как обычную военно-техническую сделку.

На недавней трехсторонней встрече в Тегеране, где среди прочего обсуждались вопросы унификации вооружения и сотрудничества в сфере военных технологий, эта важная тема получила свое продолжение. Сразу после Тегерана от самого Эрдогана прошла информация о возможном сотрудничестве России и Турции по производству беспилотных летательных аппаратов Bayraktar TB2. По сведениям турецких источников, на встрече в Сочи президент Реджеп Тайип Эрдоган планирует обсудить с Владимиром Путиным данный вопрос. В ответ он намерен попросить о поставках российских крылатых ракет «Калибр», хорошо показавших себя во всех последних операциях Вооруженных Сил РФ в Сирии и на Украине. Военные аналитики считают, что такое современное вооружение резко повысит потенциал турецкой армии и флота и сделает их тем, что во времена Оттоманской империи называлось «гроза Европы». До сих пор Россия избегала экспортных поставок самого современного вооружения и передачи зарубежным партнерам передовых ракетных технологий. Однако для своих стратегических союзников Москва может сделать исключение ради интересов совместной обороны.

По сути, между Россией и Турцией больше нет трудных тем или нерешаемых вопросов. Все это еще раз подтверждает ценные политические качества президентов Путина и Эрдогана. Нашим лидерам присуще геополитическое предвидение, умение договариваться и находить выходы из казалось бы неразрешимых кризисов. Набор предлагаемых тем для встречи в Сочи затрагивает широкий спектр стратегических вопросов – от экономики и энергетики до политики и безопасности. Стратегический союз России и Турция может вскоре стать новой геополитической реальностью. Все видимые препятствия на этом пути устранены, теперь его создание зависит только от политической воли двух лидеров – Владимира Путина и Реджепа Тайипа Эрдогана.