Перспективы энергетического сотрудничества Ирана и России

По данным ОПЕК, доказанные запасы сырой нефти в Иране на конец 2021 года составляют около 208,60 млрд. баррелей. [1] По этому показателю Исламская Республика Иран (ИРИ) уступает разве что Венесуэле и Саудовской Аравии. А по запасам природного газа Иран – второй в мире после России.

Нефтегазовый сектор является структурообразующей отраслью иранской экономики и ключевым фактором ее развития. Вместе с тем, в данном секторе накопилось много проблем, решать которые необходимо системно. Россия, несмотря на явные конкурентные позиции с Ираном в этой области, всегда выражала заинтересованность в сотрудничестве с ИРИ в нефтегазовой сфере, однако прежде этому мешали санкции США и ЕС в отношении Тегерана. Возможно сегодня, когда Россия и Иран оказались в одинаковой ситуации – под жестким давлением Запада, давно задуманное взаимодействие удастся реализовать без каких-либо ограничений.

Проблемы нефтегазовой сферы Ирана

Главными иранскими наземными нефтяными месторождениями являются Ахмаз-Асавари, Марун и Гашаран в южной провинции Хузестан. Крупнейшим шельфовым месторождением Ирана является Абузар, в 76 км к юго-западу от острова Харг, являющегося центром иранской нефтегазодобычи и экспорта в северной части Персидского залива. На о. Харг по трубопроводам поступает нефть и газ с месторождений Абузар, Доруд и Фороозан, а также с месторождений Бахреганского района. [2]

Вместе с тем, следует отметить, что за десятки лет объемы добычи нефти на месторождениях Ахмаз-Асавари, Марун и Гашаран постепенно стагнируют и сокращаются. [3] Связано это, в первую очередь, с главной проблемой отрасли – отсутствием передовых технологий. Невозможность получить доступ к иностранным инвестициям и перспективным зарубежным технологиям вынудила Тегеран отложить проекты по разработке ряда новых месторождений, а устаревшее оборудование на эксплуатируемых скважинах уже плохо справляется со своей задачей. [4] Так, крупные производители бурового оборудования, такие, как Baker Hughes, Halliburton, Schlumberger ушли с иранского рынка, а работа техники, которой располагает Иран, при отсутствии должного обслуживания и нефтесервисных услуг сопровождается сбоями и характеризуется низкими показателями надежности. Сюда же можно отнести проблему устаревания нефтеперерабатывающих заводов Ирана.

Еще одной немаловажной проблемой, с которой сталкивается иранский нефтяной сектор, является недостаточное финансирование. Реализация государственной политики и нормативно-правовое регулирование в нефтегазовои? и нефтехимическои? промышленности осуществляется Министерством нефти Ирана, которое выделяет субсидии для отрасли. Однако еще в 2014 году было констатировано, что средства на субсидии, выплачиваемые данным министерством, закончились. [5] Сегодня многие нефтяные проекты в Иране сталкиваются с необходимостью поиска источников финансирования.

Наконец, неоптимальное использование бензина значительно замедляет развитие отрасли. Низкие цены на автозаправочных станциях  и использование машин иранского производства, расход топлива у которых существенно больше, чем у иномарок, обуславливают рост потребления топлива в стране. В среднем, по данным за 2021 год, в Иране потребляется почти 90 млн. литров бензина в сутки. [6] При этом из года в год растет контрабандный экспорт иранского бензина в соседние страны, обогащая исключительно организаторов соответствующих нелегальных схем.

Касательно газа, в целом можно отметить те же самые проблемы, что и в нефтяной сфере – это отсутствие новых технологий, износ оборудования, а также нехватка квалифицированных кадров. Обладая запасами природного газа около 34,077 млрд. кубических метров [7], экспортирует его Иран по-минимуму, расходуя значительную часть прежде всего на внутреннее потребление. Вообще, надо отметить, что вся сфера энергоресурсов в ИРИ из-за субсидий, скорее, убыточная, государство с нее имеет незначительный доход. [8] Отсюда, кстати, возникает вопрос об амортизации газопроводов: в иранской газовой отрасли затраты на строительство трубопроводов не покрываются прибылью после ее распределения. [9]

Таким образом, несмотря на значительные природные запасы углеводородов, иранский нефтегазовый сектор переживает глубокий кризис. С одной стороны, он обусловлен нерациональной социальной политикой властей, при которой потребление энергоресурсов субсидируется и почти ничего не стоит населению.  С другой – западными санкциями, которые не дают Тегерану доступ к новейшим технологиям.

Нефтегазовый сектор ИРИ в целом остро нуждается в инвестициях для восстановления. Вполне возможно, что ключевую роль в этом сможет сыграть Россия.

Новые перспективы

В последнее время Москва и Тегеран находят все больше точек соприкосновения как в политической, так и в экономической сферах. Украинский кризис, приведший к обрушению отношений с Западом, выводят иранский вектор российской внешней политики в особое направление, на которое возлагаются большие надежды. [10]

Не случайно, что нынешний 2022 год уже стал рекордным по количеству встреч на высоком и высшем уровнях между двумя странами. В ходе январской встречи заместителя председателя правительства РФ Александра Новака с министром нефти ИРИ, сопредседателем российско-иранской комиссии по торгово-экономическому сотрудничеству Джавадом Оуджи, было констатировано, что уже реализуется ряд крупных проектов в энергетике и других отраслях экономики, есть перспективные проекты, над которыми предстоит работать. Иранская сторона также отметила ведущую роль энергетики в развитии двустороннего взаимодействия стран. «Мы заинтересованы в развитии многосторонних отношений с Россией в энергетической сфере, в использовании всех открывающихся возможностей», – подчеркнул Джавад Оуджи.

Одним из самых ожидаемых стал визит президента России Владимира Путина в Тегеран в июле 2022 года для участия в саммите астанинской тройки. Некоторые решения, принятые в ходе визита, необходимо выделить особо.

В частности, говоря об энергетическом секторе сотрудничества, ярким событием стало подписание 19 июля меморандума о взаимопонимании по стратегическому сотрудничеству между Национальной иранской нефтяной компанией (NIOC) и «Газпромом», который предполагает инвестиции в иранский энергетический сектор на общую сумму около 40 млрд. долларов. [11] Его подписали заместитель председателя правления «Газпрома» Виталий Маркелов и исполнительный директор NIOC Мохсен Ходжастемехр.

Меморандум предполагает анализ возможностей взаимодействия в разработке нефтяных и нефтегазовых месторождений Ирана, осуществлении обменных операций (своп) с газом и нефтепродуктами, реализации крупнотоннажных и малотоннажных СПГ-проектов, строительстве магистральных газопроводов и научно-технического и технологического сотрудничества. По данным иранских источников, проекты, в частности, затронут разработку газовых месторождений Киш и Северный Парс, повышение эффективности эксплуатации месторождения Южный Парс, разработку шести нефтяных месторождений и строительство экспортных газопроводов. [12]

В меморандуме не обозначены точные сроки выполнения договоренностей, возможно, до практической реализации проект дойдет не в полном объеме, но налицо желание Москвы наращивать сотрудничество в нефтегазовой сфере с Тегераном. Кроме того, подобный шаг такой крупной корпорации как «Газпром» может стать своеобразным позитивным сигналом для других российских компаний, интересующихся сотрудничеством с Ираном, но опасающихся возможных последствий в виде санкций со стороны США и ЕС.

Вместе с тем, надо понимать, что стремление Москвы наладить взаимодействие с Тегераном обусловлено еще и намерениями российской стороны получить рычаги влияния на нефтегазовую отрасль Ирана. [13] Ведь РФ и ИРИ в первую очередь конкуренты на рынке энергоресурсов, а уже только потом партнеры.

Тем не менее, принципиально ничего не мешает российско-иранскому сближению в энергетической сфере. Та модель прагматизма, применяемая двумя странами, позволяет находить взаимовыгодные области для сотрудничества. Так, касательно энергетики, помимо заявленных инвестиций, Россия может помочь Ирану с подготовкой профессиональных кадров в нефтегазовой сфере. Тегеран в свою очередь может поделиться с Москвой имеющимся богатым опытом обхода западных санкций.

Надо отметить, что планы по развитию энергетического сотрудничества между Россией и Ираном не ограничиваются исключительно двусторонними проектами. Также ведется обсуждение совместных проектов по экспорту газа в Оман и Пакистан. [14]

Протяженность магистрального газопровода из Ирана в султанат Оман составит более 400 км. Наземная часть протяженностью 200 км пройдет от иранской южной газовой зоны Ассалуйе до Кух-Мобарака в провинции Хормозган. Протяженность морского участка между Ираном и оманским портом Сохар составит 200 км. Оман сможет получать по данному трубопроводу до 20 млрд. кубометров газа в год. Это позволит султанату как удовлетворить свои внутренние потребности, так и загрузить имеющиеся мощности по производству СПГ для дальнейшего экспорта на международные рынки. По предварительным оценкам, стоимость морского участка оценивается в 721 млн. долларов, общая стоимость трубопровода – 1,2 млрд. долларов.

Газопровод из Ирана в Пакистан с возможностью его дальнейшего продления в Индию также представляется весьма многообещающим проектом.

Иранская сторона также предложила РФ осуществлять своповые поставки газа через свою территорию [15], а далее – в любую точку мира, в том числе в сжиженном виде.

Ранее «Газпром» заявлял о своих планах поучаствовать в сооружении в Иране газотранспортной системы, подземных газохранилищ, а также в проектах строительства заводов по сжижению природного газа в рамках освоения гигантского газового месторождения Южный Парс. [16]

Так или иначе Москва и Тегеран заинтересованы в формировании нового экономического и, соответственно, энергетического порядка, который станет альтернативой западному укладу. Вполне вероятно, что при качественно новых условиях, которые продиктованы системными сдвигами в мировой политике после 24 февраля 2022 года, энергетическое взаимодействие России и Ирана будет гораздо более эффективным, нежели раньше.

В случае успешной реализации заключенного с «Газпромом» соглашения, Иран и Россия могут стать важнейшими игроками на мировом энергетическом рынке и оказывать существенное влияние в определении цен на углеводороды, действуя совместно и отстаивая общие интересы. «Газпром» упрочит свое положение в качестве одной из ведущих энергетических компаний мира, это также даст Кремлю новые возможности по усилению своего геополитического влияния.