«Столетие Турции»: Реджеп Тайип Эрдоган как гроссмейстер мировой геополитики

28 мая 2023 года турецкий президент Реджеп Тайип Эрдоган был вновь переизбран главой государства. По данным Высшего избирательного совета, во втором туре он получил 52,18% голосов, победив своего соперника Кемаля Кылычдароглу, который набрал 47,82%. [1] Результаты голосования означают, что Эрдоган продлевает свое фактически двадцатилетнее правление еще на пять лет. По длительности пребывания на посту главы государства Реджеп Тайип Эрдоган превзойдет легендарного основателя Турецкой Республики Мустафу Кемаля Ататюрка, правившего с 1923 по 1938 годы. Сам Эрдоган после успеха во втором туре президентских выборов заявил о «великой победе Турции» и «начале века Республики». Какой будет новая пятилетка Эрдогана? Какие амбициозные задачи ставит перед собой турецкий лидер? Как изменится международная политика Турции и, в частности, существующие отношения с Россией и странами Прикаспия?

Непростые выборы

Прошедшие выборы оказались сложными для нынешнего лидера Турции. Впервые в истории страны кандидаты вышли во второй тур, причем для победы в первом туре Эрдогану не хватило менее полпроцента голосов. Эксперты считают, что у действующего президента были все шансы повторить успехи предыдущих выборов и сразу набрать в первом туре свои обычные 52-53%. Тем более, что властному и харизматичному Эрдогану объединенная оппозиция противопоставила мягкого и приземленного 74-летнего Кемаля Кылычдароглу. Этот политик получил в турецких СМИ прозвище «вечного неудачника», его считают политическим лузером. За многие годы Кылычдароглу десять раз выдвигался на выборах разного уровня и все десять избирательных кампаний он проиграл в пользу власти. Его шансы на успех изначально были невысоки, поскольку главный кандидат от оппозиции 54-летний мэр Стамбула Экрем Имамоглу не смог принять участия в выборах из-за судебного иска. Однако накал избирательной борьбы оказался неожиданно высоким, что свидетельствует о значительной поляризации турецкого общества.

Наблюдатели отмечают, что программы двух кандидатов были диаметрально противоположными. Если лозунги нынешнего президента Реджепа Тайипа Эрдогана были нацелены на укрепление турецкого государства и внутриполитическую повестку, то лозунги его оппонента Кемаля Кылычдароглу – на либерализацию и на восстановление союзнических отношений с Западом. С учетом высокой политизации общества к избирательным урнам пришел практически весь электорат обоих соперников. Явка в первом туре составила 87%, а во втором  – превысила 84%. Однако «ядерный» электорат Эрдогана оказался более организованным и сплоченным. К тому же за действующего президента призвал голосовать Синан Оган, который в первом туре набрал 5,17% голосов. «Все опросы и финансовые рынки предсказывали более жесткие выборы из-за проблем в экономике и землетрясения в феврале. В ответ Эрдоган задействовал государственную медиамашину, чтобы разделить оппозицию и мобилизовать свои консервативные массы», – так агентство Bloomberg описывает «рецепт успеха» Эрдогана. [2]

Если посмотреть на карту электоральных предпочтений, то хорошо видно, что за оппозиционера Кылычдароглу проголосовали такие мегаполисы как Стамбул, Анкара, а также приморские города и провинции, причем практически по всему побережью Турции – от Черного моря до Средиземного. В то время как электорат Эрдогана оказался сосредоточен во внутренних районах Турции с консервативным населением, более религиозным и бедным. Проще говоря, модернизированная и городская Турция оказалась недовольна Эрдоганом, а «глубинный народ» – социально уязвимые слои населения, которые ориентируются на государственную поддержку, напротив, выступили за действующую власть. Причина недовольства населения крупных городов, в первую очередь, связывается с экономической политикой Эрдогана. Главные экономические центры Турции сильно пострадали от высокой инфляции последних лет и резкого падения курса турецкой лиры. Кроме того, в крупных городах высока доля светского и проевропейского населения, которое обычно выступает против партий исламистского толка.

Есть еще одна важная составляющая победы Реджепа Тайипа Эрдогана – международная. Один из видных оппозиционных политиков Турции сказал, что на выборах отдаст голос за нынешнего президента, потому что мир ужесточается, а в таком опасном мире он больше доверяет опытному Эрдогану. Вся турецкая политика последних двух десятилетий напрямую связана с фигурой Реджепа Тайипа Эрдогана. Это жесткий политик персоналистского типа, при котором Турция стала играть активную роль как региональная держава. Причем многие достигнутые договоренности и компромиссы непосредственно связаны с личностью Эрдогана как их гарантом. Иной результат недавних выборов мог привести к значительным переменам и не только в самой Турции, но и в огромном геополитическом регионе. Это значит, что на кону стояли вопросы о преемственности турецкой политики в Сирии, Ливии, Южном Кавказе, Центральной Азии и, безусловно, в России. После украинского конфликта, который привел в движение европейскую платформу безопасности, новый турецкий разлом мог бы разрушительно сказаться на хрупком геополитическом балансе. Образно говоря, многие мировые политики облегченно вздохнули, узнав о победе Эрдогана, чем и объясняется шквал поздравлений по случаю его победы. [3]

Внутриполитические проблемы

Сразу после выборов Реджепу Тайипу Эрдогану предстоит одновременно справиться с множеством внутренних трудностей – выполнить предвыборные обещания, удовлетворить требования своих союзников и решить накопившиеся проблемы, стоящие перед страной. Кстати, некоторые предвыборные обещания Эрдогана выполнялись сразу после их объявления. Например, повышение зарплат государственным служащим, налоговые льготы, прямая поддержка малообеспеченных семей. Другие внутриполитические задачи потребуют более серьезных и долгосрочных усилий. По данным турецких СМИ, в обмен на поддержку Синан Оган, в частности, потребовал от Эрдогана не изменять ряд статей Конституции, бороться против всех «террористических организаций». И, главное требование – постепенно депортировать из страны сирийских беженцев, которых насчитывается, по разным оценкам, от 2 до 4 миллионов человек. Поэтому переизбранному президенту Турции в самое ближайшее время предстоит сделать ряд неотложных шагов и новых кадровых назначений. [4]

Можно выделить три самые острые проблемы во внутренней политике Турции: расколотое общество, растущая инфляция и тема беженцев. В ходе недавних президентских выборов Турция показала себя страной, разделенной практически пополам – как на религиозную и светскую части, так и по географическому принципу. Такой полярный расклад в последнее время стал привычным, он соответствует электоральному опыту многих крупных стран (США, Бразилия, Польша). Проблема политической «биполярки» сегодня решается куда спокойней – без прежних революций и гражданских войн. Например тем, что победитель выборов заявляет о своей готовности отражать интересы «всех сограждан», но на практике проводит серию политических и экономических реформ, закрепляющих преференции для своего «ядерного» электората. Прагматичная логика заключается в том, что «все городские либералы счастливы по-разному», им трудно объединиться; зато вся консервативная глубинка несчастна и бедна одинаково, потому нуждается в патерналистской заботе со стороны «начальства».

Послевыборные заявления Эрдогана свидетельствуют, что он понимает опасность внутритурецкого раскола и не намерен «раскачивать лодку». Наоборот, региональные эксперты считают, что переизбранный президент попытается снизить уровень противостояния и «остудить» общество перед важными муниципальными выборами 2024 года. Клапан для «выпуска пара» может быть найден в проведении конституционной реформы. В период президентских выборов Эрдоган предлагал изменить Конституцию Турции, которая была написана при участии военных в 80-е годы прошлого века, и часто повторял, что её надо сделать гражданской. Но что входит в понятие «гражданской» и какими будут изменения в Основной закон – вопрос пока открытый. Перемены могут варьироваться от сугубо тактических правок – обнуление электоральных сроков Эродогана, до стратегической концепции «Новой блистательной Порты». В любом случае, тема конституционной реформы станет политическим «джокером» в рукаве Эрдогана. [5]

Сам Реджеп Тайип Эрдоган считает, что самой насущной проблемой, с которой сейчас сталкивается страна, остается инфляция. Согласно официальным данным, инфляция в Турции в марте 2023 года составила 50,5% – по сравнению с рекордными 85,6% в октябре 2022-го. Действующий президент был приверженцем спорной теории, что лучшим способом борьбы с обесцениванием турецкой лиры является снижение процентной ставки. Турецкая практика показала, что подобная политика не приводит к подавлению инфляции, зато растут цены и недовольство общества. «Экономическая политика Эрдогана должна поменяться, – прогнозирует политолог Яшар Ниязбаев. – Он уже пригласил в свою команду людей, ориентированных на свободный рынок». Президент Эрдоган действительно планирует усилить новое правительство сторонниками жесткой монетарной политики. Аналитики Morgan Stanley предупреждают, что к концу 2023 года курс турецкой лиры может упасть еще на 29%, если Эрдоган откажется изменить экономический курс. [6]

Недавняя президентская кампания изобиловала антимигрантской риторикой. Оба основных кандидата соревновались в обещаниях депортировать примерно 3,5 миллиона сирийских беженцев, которые осели в Турции за последние 12 лет. Новый план Эрдогана по беженцам заключается в инициативе по созданию города, рассчитанного для расселения возвращающихся на родину сирийцев. С финансовой помощью Катара турецкие строители возведут новое жилье на северо-западе Сирии в регионе, контролируемым повстанцами и турецкими войсками. [7] Однако этот план может не сработать по целому ряду причин.

Во-первых, в недавнем докладе ООН говорится, что большинство сирийцев (94%) не намерены отправляться на родину в ближайшие годы. Во-вторых, потребуется заметное усиление турецкого вмешательства в Сирии, вопреки требованиям Асада о выводе турецких войск в качестве условия урегулирования конфликта. В-третьих, недовольство беженцами может стремительно вырасти в том случае, если Эрдоган продолжит свою прежнюю опасную экономическую политику. Тогда мы сможем увидеть новые «миграционные волны» на Европу, вопреки ранее достигнутой сделке между ЕС и Турцией по беженцам. По мнению региональных экспертов, наиболее реалистичным решением для Анкары было бы использование беженцев для восстановительных работ после катастрофического февральского землетрясения, а не их изгнание или депортация.

Внешнеполитический баланс

Логика внешней политики Турции всегда определялась внутренними факторами. На минувших выборах президент Эрдоган получил мандат доверия от турецкой глубинки, разделяющий его консервативную политику. Этот запрос направлен на исламизацию общественной жизни, укрепление государства, усиление военной мощи и влияния Турции в мире. Сегодня в числе приоритетных внешнеполитических задач для Анкары – обеспечение стратегической автономии и выход на глобальный уровень как региональной сверхдержавы. В практическом плане это лидерство реализуется через эффективную медиацию, концепции «логистической сверхдержавы» и «турецкого энергокоммутатора», а также построение современной армии, самой сильной в историческом ареале Оттоманской империи. Предполагается, что в ходе новой «пятилетки Эрдогана» модернизированный военно-промышленный комплекс Турции будет способен самостоятельно производить всю необходимую номенклатуру вооружений, включая современные истребители, беспилотники всех типов, ракетные системы и средства ПВО. [8] Это означает, что при новом президентском сроке Эрдогана Турция останется весьма активным игроком на геополитическом пространстве большого региона: от Восточной Европы до Центральной Азии, от Кавказа до Сирии.

Нынешний конфликт на Украине и текущий кризис архитектуры европейской безопасности открывают для Турции принципиально новые возможности и горизонты. По сути, Анкара стала главным бенефициаром украинского конфликта – в экономическом, политическом и военном плане. Современная Турция за счет своей позиции неприсоединения к антироссийским санкциям Запада и посреднических усилий по урегулированию ситуации вокруг Украины не только неплохо зарабатывает, но и получает новые рычаги влияния на глобальном уровне. Прежде Турция действовала достаточно осторожно для усиления своих позиций – методично заполняла ниши на региональном уровне, умело играла на ослаблении глобальных игроков, при этом сохраняя членство в базовых институтах Запада, таких как НАТО. Однако в последние годы Реджеп Тайип Эрдоган проводит активную самостоятельную внешнюю политику, которая часто идет вразрез с западными интересами. Заметен также сдвиг внешнеполитического вектора Турции в сторону незападноцентричных организаций. Если раньше Анкара проявляла интерес сначала к НАТО и ЕС, то сейчас приглядывается к ШОС и БРИКС. Турция постепенно осваивается с ролью мировой державы – выступает с предложением реформы ООН и поддерживает лозунг о переходе к более справедливому многополярному миру.

Наиболее ярко новое видение роли Турции описывает Хиляль Каплан, колумнистка газеты Sabah, которая так объясняет значение победы Эрдогана на президентских выборах: «эта победа знаменует собой новую эру в нашей полномасштабной войне за независимость против антиимпериализма, в которой дни, когда мы были государством-сателлитом, вращающимся вокруг оси НАТО, США и ЕС, похоронены на свалке истории». По её словам, эта победа также «предваряет собой гораздо более важные события для нашей национальной обороны, национальных технологий и энергетики» и открывает новую эру «Столетия Турции». [9] Однако турецкий политолог Икбаль Дюрре считает, что Эрдоган постарается избежать лобовой конфронтации с Западом, «иначе он не сможет удержаться во власти все эти пять лет». Более того, вновь переизбранный президент будет вынужден пойти на определенное сближение с Западом, например. по вопросу вступлении Швеции в НАТО. Это произойдет, прежде всего, из-за сложного экономического положения в стране – ведь Турции нужны западные инвестиции.

Региональные эксперты считают, что в новой легислатуре президент Эрдоган продолжит балансировать во внешней политике. Например, будет использовать Россию в качестве сырьевой базы, НАТО – в качестве силового «зонтика» и поставщика вооружений, а себя – как уникального посредника для того, чтобы соблюдать турецкие национальные интересы между Западом и Россией. Турция исторически всегда умела лавировать между политическими контрагентами, не принимая полностью сторону ни одного из них. А теперь, в новую политическую эпоху, к этому добавились амбициозные стремления Анкары расширить свои стратегические возможности за счет роста глобального влияния. Такое виртуозное балансирование достигло весьма впечатляющих масштабов с приходом к власти столь опытного политика, как Реджеп Тайип Эрдоган, который умеет находить общий язык с разными центрами силы и добиваться своего. Сегодня победа Эрдогана устраивает почти всех активных игроков на Ближнем Востоке, в Центральной Азии и Восточной Европе, но этот компромисс будет использован, прежде всего, для усиления позиций самой Турции.

Стратегические союзники

Отношения с Россией и странами Прикаспия следует выделить в отдельный узел внешней политики Турции. Здесь складывается новая геополитическая комбинация благодаря исключительному геоэкономическому положению Турции, а также мощному международному и ресурсному значению России. Как ранее отмечалось в докладе Каспийского института стратегических исследований, политическое взаимодействие Москвы и Анкары постепенно набирает обороты и приобретает формат стратегического союза. В основе такой политики лежит здоровый прагматизм, учет совместных интересов, суммирование потенциалов для достижения максимального эффекта. [10] Отметим, что в логике особых отношений с РФ современная Турция действует достаточно последовательно. Анкара не поддержала антироссийские санкции ни в 2008 г., после конфликта вокруг Южной Осетии, ни в 2014 г., после присоединения Крыма, ни в 2022 г., после начала специальной военной операции на Украине. Тезис о неприсоединении к антироссийским санкциям регулярно озвучивает Ибрагим Калын, один из главных советников Эрдогана по внешней политике, ставший теперь главой турецкой разведки MIT. При всех изгибах своего политического баланса Турция сохраняет общий тренд на стратегический союз с Россией. И, что особенно важно, данный курс находит поддержку и понимание у значительной части турецкого общества.

Напомним, что президент Эрдоган во многом построил свою предвыборную кампанию на продолжении сотрудничества с Россией. В западной прессе даже говорили, что «на президентских выборах в Турции одержал победу Владимир Путин». [11] На самом деле Реджеп Тайип Эрдоган является не пророссийским политиком, а исключительно протурецким. Переизбранный президент четко заявил, что наступает век Турции и он продолжит бороться за то, чтобы его страна стала одной из ключевых держав на международной арене. Хорошие отношения с Россией – всего лишь важный ресурс для реализации этой стратегической задачи. На ближайшую пятилетку Анкара и Москва обречены на прагматичный союз, поскольку это взаимовыгодный курс – инвестиции РФ в турецкую экономику усиливают возможности двух государств, а Турция помогает России преодолевать санкционное давление Запада. Кроме того, никакая другая страна, кроме России, не сможет помочь Турции в обеспечении необходимого технологического рывка в деликатной и суперважной сфере атомных и оборонных технологий. Политический класс Турции хорошо понимает это, так что на данном историческом этапе будет работать вместе с Россией по решению проблем логистики и безопасности, в том числе и на Южном Кавказе.

Часть будущих российско-турецких проектов уже была анонсирована Эрдоганом сразу после выборов. [12] Это и газовый хаб, и более широкое сотрудничество в области энергетики, а также расширение взаимной торговли и создание совместных предприятий. Эксперты отмечают основные вехи – впервые турецкий экспорт в Россию достиг отметки в 10 млрд. долларов. Строящаяся Росатомом АЭС «Аккую» является крупнейшей инвестицией РФ в Турции, стоимость которой составит 20 млрд. долларов. Заметим, что в «пятилетке Эрдогана» планируется строительство ещё двух российских АЭС в других регионах страны, то есть Турция получит новую отрасль экономики – атомную. В ближайшей перспективе Турция также станет ключевым поставщиком трубопроводного газа и «зелeной энергии» для Юго-Восточной Европы. Реализация проекта газового хаба заметно повысит энергетическое значение региона Прикаспия и его связанность с европейским рынком.  Еще одна важная грань российско-тюркской кооперации – общий продовольственный рынок, влияющий на всю Евразию. Все вышеперечисленные проекты делают стратегическое сотрудничество Москвы и Анкары новым важным фактором в мировой геополитике в ближайшие пять лет.

Отношения с Прикаспийским регионом

Наблюдатели обращают внимание на то, что из множества поздравлений Эрдогану офис президента Турции особо выделил два – от лидеров России и Азербайджана Владимира Путина и Ильхама Алиева соотвественно. Сегодня три эти страны – Россия, Турция и Азербайджан – стали наглядным примером нового эффективного сотрудничества в быстро меняющемся мире. В его основе лежат следующие базовые принципы: прямой диалог лидеров, хеджирование политических и военных рисков, учет интересов сторон, но при этом хорошо видна готовность к неординарным решительным ходам и оперативному реагированию на международные события. Российский аналитик Александр Караваев считает, что «на фоне глобального возвышения Китая и нарастающего соперничества КНР с США, тюркско-российский треугольник Анкара – Баку – Москва продолжит формирование одного из новых ядер субрегиональной интеграции». [13] Это вполне логичный вывод, поскольку Турция и Россия для Азербайджана  – основные партнеры в сфере безопасности, логистики, экономики и развития не углеводородного экспорта. Устойчивость и эффективность тюркско-российского треугольника – во многом личная заслуга Реджепа Тайипа Эрдогана, Ильхама Алиева и Владимира Путина, которые являются авторами проекта ускоренного развития для стратегического региона Прикаспия.

Есть все основания считать, что логика стратегии «взаимного выигрыша» в итоге возобладает и в регионе Центральной Азии (ЦА). Сегодня в российском медиапростанстве, благодаря усилиям армянских лоббистов, есть много алармистких публикаций по поводу планов Эрдогана по строительству «Великого Турана». Безусловно, активное влияние на тюркоязычные страны – часть глобальной внешнеполитической повестки Анкары. Результатом  практической реализации этого плана служит стремительное укрепление Организации тюркских государств (ОТГ). Однако Россия также может стать полноправным членом ОТГ, поскольку имеет в своем составе тюркоязычные регионы, такие как Татарстан и Башкортостан. Кроме того, Москва готова оперативно реагировать на угрозы и проблемы, с которыми сталкиваются тюркоязычные государства, входящие в ОДКБ и ШОС. Можно вспомнить ситуацию в Казахстане в январе 2022 года и быструю реакцию в рамках ОДКБ по восстановлению там правопорядка и стабильности. Это пример того, что для России указанный регион крайне важен, поэтому совместные действия с Турцией способны повысить его безопасность и дать новый импульс к развитию.

Страны Центральной Азии пристально следили за президентскими выборами в Турции и горячо поддерживали действующего президента Реджепа Тайипа Эрдогана. В каждой из поздравительных телеграмм главы стран ЦА «свидетельствовали свое почтение и надежду на дальнейшую дружбу и сотрудничество». [14] Однако для стран Центральной Азии взаимодействие с Турцией – лишь одна из возможностей хеджирования рисков в вопросах политического и экономического партнерства. Лидеры региона готовы также расширять сотрудничество с Китаем, которой активно вкладывается в безопасность ЦА и развивает там инфраструктуру и промышленность. Особые отношения сегодня выстраиваются и с Евросоюзом, в котором страны Центральной Азии видят важный источник инвестиций, образования и новых технологий. Турецкий проект интеграции сегодня привлекает страны региона, прежде всего, развитием торговли, открытием новых транспортных коридоров и диверсификацией поставок вооружений. Реализация полноценного неоосманского проекта потребует от Анкары значительных экономических вложений в регион, однако турецкая экономика сегодня переживает далеко не лучшие времена. Оптимальным решением, по мнению экспертов, является солидарная деятельность России, Турции и стран Центральной Азии по развитию новой логистики и маршрутов энергопоставок.

Новые кадровые назначения

Президент Эрдоган в своем выступлении на церемонии инаугурации во многом подтвердил экспертные прогнозы о будущем политическом курсе Турции. Он подчеркнул, что вслед за майскими выборами должен начаться период процветания и развития страны. Турецкий лидер воззвал к единству – предложил отложить в сторону предвыборные противоречия и совместно реализовывать концепцию «Столетие Турции». Он также призвал каждого жителя 85-миллионной страны сплотиться «в период, когда Республика нуждается в единстве больше, чем когда-либо». Глава государства заявил, что демократия Турции будет усилена благодаря новой редакции Конституции и «отказу от действующего Основного закона, являющегося плодом периода военного переворота». Как видим, новая «пятилетка Эрдогана» знаменует рост глобального значения Турции как мировой державы и будет сопровождаться значительными переменами во всех сферах общественной жизни – от новой Конституции до новой дипломатии. «Мы увидим новую Турцию, которая будет еще больше прилагать усилий для решения глобальных проблем, вопросов региональной безопасности, обеспечения прав тюркского и мусульманского мира», – заверил Реджеп Тайип Эрдоган. [15]

На инаугурации были представители 78 стран мира, среди которых – более 20 глав государств и правительств, в том числе спикер Государственной Думы Вячеслав Володин, который представлял Россию. Во время торжественной церемонии Эрдоган поблагодарил своих иностранных коллег, которые поздравили его с очередным сроком на президентском посту. «Мы никогда не забудем тех, кто нас поддерживал. Наряду со всем этим мы не забудем попытки вмешательства в народную волю», – сказал турецкий лидер. В числе первых Эрдоган поблагодарил «дорогого друга президента Венесуэлы Николаса Мадуро, прибывшего с другого конца света». Наблюдатели отмечают в этой благодарности не только явное стремление Анкары к новым источникам нефти, но и вполне отчетливый антиамериканский жест. Президент Эрдоган особо выделил «дорогого брата, президента Азербайджана Ильхама Алиева», а также всех лидеров стран ОТГ. В инаугурационной речи Эрдогана упоминался еще десяток руководителей иностранных государств, в основном африканских и балканских, и отдельно – генсек НАТО. Однако приглашенного на церемонию инаугурации премьер-министра Армении Эрдоган не упомянул вообще. Более того, Никол Пашинян был демонстративно посажен «на задворки» – во второй ряд гостей, что свидетельствует о решительной переоценке нынешней роли Армении. В ходе Второй Карабахской войны, последующих переговоров, а также в период преодоления Россией режима западных санкций, сама Армения и мировое армянское лобби показали себя как неэффективный  и ненадежный партнер, не способный к содержательной деятельности, в отличие от турецкой стороны.

Переизбранный президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган обнародовал состав нового кабинета министров, в котором практически не осталось никого из прежнего состава. [16] Кадровые перемены оказались куда значительней, чем были самые смелые экспертные прогнозы. Только двое министров сохранили свои посты – глава Минздрава Фахреттин Коджа, хорошо показавший себя во время пандемии ковида и февральского землетрясения, а также министр туризма и культуры Мехмет Нури Эрсой. Новым министром финансов и казначейства Турции назначен профессиональный экономист Мехмет Шимшек, сторонник жесткого монетарного курса. Вице-президентом Эрдоган предложил 56-летнего Джевдета Йылмаза, который ранее возглавлял комитет по бюджету парламента Турции. Напомним, что «Республиканский альянс» во главе с Партией справедливости и развития действующего президента Турции получил больше половины мест в национальном парламенте. Эти знаковые назначения свидетельствуют о стремлении президента Эрдогана перейти от жесткой персоналистской модели управления к более гибкой и институциональной. 

Региональные эксперты обращают внимание, что в очередной легислатуре президент Эрдоган сделал ставку на правительство технократов. Так, новым министром торговли назначен Омер Болат, который был генеральным координатором строительного концерна Albayrak Group. Министром энергетики и природных ресурсов стал Алпарслан Байрактар, ранее работавший заместителем министра энергетики. Министерство транспорта и инфраструктуры возглавил Абдулкадир Уралоглу, ранее руководивший генеральным департаментом автодорог. Министерство промышленности и технологий возглавил молодой Мехмет Фатих Каджыр, ранее занимавший пост заместителя министра. Главой Минобразования стал Юсуф Текин, бывший ректором университета AHBV в Анкаре. Главой министерства спорта и по делам молодежи стал Осман Ашкын Бак, возглавлявший турецкую делегацию в парламентской ассамблее НАТО. Министерство градостроительства и окружающей среды получит Мехмет Озхасеки, уже занимавший этот пост, Министерство юстиции – депутат парламента Йылмаз Тунч, Министерство труда – Ведат Ышыкхан. Единственной женщиной в кабмине стала глава Министерства по делам семьи и социальных служб Махинур Гёкташ. Все назначенцы на министерские посты имеют хороший профессиональный опыт и готовы с новой энергией реализовывать амбициозный план Эрдогана по созиданию «Столетия Турции». [17]

Наиболее значимые перемены произошли в международном и силовом блоке. Новым министром обороны Турции назначен Яшар Гюлер, который с 2018 года занимал должность начальника Генштаба. Главой МВД Турции стал губернатор провинции Стамбул Али Ерликая, сменивший на данном посту Сулеймана Сойлу, который в ходе выборов критиковал США и американского посла в Анкаре. Новым главой МИД стал Хакан Фидан, он возглавлял Национальную разведывательную организацию Турции (Millî Istihbarat Teşkilatı – MIT) c мая 2010 года. Фидан сменил на этом посту Мевлюта Чавушоглу, который почти десятилетие был главой турецкой дипломатии, а ныне избран депутатом от его родной провинции Анталья. Хакан Фидан принимал активное участие в переговорах по Сирии, имеет академические работы по международной безопасности и внешней политике Турции. Внешнеполитический советник президента и его пресс-секретарь Ибрагим Калын возглавил турецкую разведку MIT. Это означает дальнейшее сближение разведывательного и дипломатического сообщества Турции в единый слаженный и эффективный организм. В современном турбулентном мире успешная дипломатия может быть только наступательной и силовой, или даже «тотальной дипломатией», использующей все возможные инструменты для достижения поставленных целей.

Предварительные итоги

Международная оценка итогов президентских выборов в Турции состоит в том, что это было не просто рядовое соревнование между Эрдоганом и Кылычдароглу – это был судьбоносный выбор между собственным, турецким национальным путем и возвращением на прозападный курс. По сути, Турция – ключевой южный сосед России и возвышающаяся региональная держава, выбирала стратегический путь своего дальнейшего развития. В рамках собственного курса президент Реджеп Тайип Эрдоган проводит на международной арене сбалансированную политику, равноудаленную от великих держав, с явным приоритетом национальных, чисто турецких целей. Однако прагматизм и здравомыслие турецкого лидера заведомо предопределяют конструктивные отношения с соседней Россией. Это уже позволило совместными усилиями развязать ряд запутанных узлов в Причерноморье и Средиземноморье, на Кавказе и на Каспии. Есть все основания полагать, что в новой «пятилетке Эрдогана» сохранится прежний курс на стратегическое взаимодействие Москвы и Анкары.

Одним из видимых результатов такой прагматичной внешней политики стала реализация Россией и Турцией ряда важных стратегических проектов. Такое сближение происходит в рамках «лидерской дипломатии» президентов Путина и Эрдогана, порой к явному неудовольствию или даже активному противодействию стран Запада. Речь идет о действующем газопроводе «Турецкий поток», о новой атомной электростанции «Аккую», а также о поставках российских зенитных ракетных систем большой дальности С-400 и о многом другом, включая форматы сирийского и украинского урегулирования, а также будущие планы по созданию российско-турецкого газового хаба. Неприсоединение Анкары к антироссийским санкциям Запада вызвало настоящий подъем в российско-турецких отношениях абсолютно по всем направлениям – от торговли и финансов до туризма и совместных предприятий. В ближайшие годы может произойти дальнейшее сближение России и Турции в рамках перспективных проектов ЕАЭС и ОТГ, а также международного транспортного коридора «Север – Юг».

Современная Турция до сих пор позиционировала себя как влиятельный региональный игрок – «логистическая сверхдержава» и многопрофильный «энергокоммутатор». Новые назначения, которые осуществил Эрдоган в силовом и международном блоке говорят о том, что Анкара переходит к новой активной фазе «тотальной дипломатии» и будет примерять на себя более широкую роль «дипломатического хаба». Помимо постоянных инициатив по урегулированию российско-украинского конфликта и ситуации в Сирии, видны новые миротворческие заявки Анкары, например, на разрешение ситуации вокруг Косово. Турция уверенно движется к статусу глобальной державы и будет сочетать эффективный переговорный процесс с силовыми акциями по принуждению к миру, в том числе в попытках закрыть «курдский вопрос» или решить проблему греческих островов.

Заявление Реджепа Тайипа Эрдогана о том, что началось «Столетие Турции», следует воспринимать предельно серьезно, а не как просто предвыборную политическую риторику. В ближайшие пять лет произойдет стремительное возвышение Турции и рост её влияния по многим направлениям, включая постсоветское пространство. Такое усиление Анкары не обещает России «безмятежной жизни» на южном направлении, поскольку у наших двух стран есть целый ряд расхождений и спорных вопросов. Тут важно понимать, что суверенная Турция сегодня обретает свою подлинную политическую субъектность, поэтому все решения по нашим двусторонним отношениям будут приниматься исключительно в Анкаре и Москве, а не в Вашингтоне или Брюсселе. Так что в новой «пятилетке Эрдогана» Турция останется для России пусть трудным, но важным партнером или хабом в самом широком смысле  – «параллельно-импортным», энергетическим, логистическим и финансовым. Как известно, в реальной международной политике не бывает мифических «друзей», а есть только национальные интересы и самостоятельные партнеры. Реджеп Тайип Эрдоган как гроссмейстер мировой геополитики всегда разыгрывает свою собственную партию, но в наших силах и интересах России сыграть с ним на равных.