Вместе против общих вызовов и угроз. К визиту президента России Владимира Путина в Китай

Линии глобального противостояния

Государственный визит президента РФ Владимира Путина в Китай 16-17 мая 2024 года, предстоящие переговоры с председателем КНР Си Цзиньпином и особенности текущей международной обстановки дают возможность обозначить ряд ключевых проблем и дополнительных возможностей в российско-китайском взаимодействии, сформулировать ключевые приоритеты повышения его эффективности, а также рассмотреть рекомендации на ближайшую перспективу.

В условиях беспрецедентного повышения уровня эскалации, спровоцированной и подогреваемой коллективным Западом, вступлением специальной военной операции в решающую фазу, роль России и Китая в сложившемся геополитическом раскладе приобретает дополнительную значимость и остроту. Специфика ситуации связана с объективным повышением важности Российского государства для Китая не только как гаранта безопасности в Евразии («спина к спине»), но и как важнейшей части выстраиваемого Поднебесной многополярного мира, противостоящего американскому и формируемого на основе идей «Сообщества единой судьбы». Обрушение России будет означать распад строящейся китайской глобальной системы, превращение КНР в следующий основной объект экспансии и уничтожения, по которому нанесут удар США и их сателлиты.

Подобный сценарий может быть предотвращен только за счет радикальных модернизаций ключевых механизмов сложившегося российско-китайского стратегического партнерства и доверительного взаимодействия. Учитывая высокую динамику быстро растущих торгово-экономических отношений (240 млрд. долларов), а также усиление вторичных санкционных мер Запада в отношении китайских и российских банков, компаний и иных юридических и физических лиц, целесообразно рассмотреть вопрос о закрытии отчетных данных по отдельным торговым опциям, номенклатуре, таможенной статистике и т.д.

Через административно-правовые и международно-политические механизмы следует усилить защиту китайских участников торгово-экономических сделок и операций с РФ и третьими странами от западных санкций. Необходимо также «расшивание» узких мест банковских платежей, трансграничных поставок, увеличение автомобильных, железнодорожных и портовых «окон», усиление защиты взаимных инвестиций.

Безопасность и военные контакты

Многополярность в глобальном видении Москвы и Пекина занимает ключевую роль как цель и как процесс формирования мироустройства, альтернативного американскому. При этом пути формирования многополярности будут с каждым годом всё более конфликтны и непредсказуемы, чем известный формат ушедшей в прошлое классической биполярности. Выжить в условиях усиления многовариантности противостояния с США, неопределенности и непредсказуемости других центров силы, можно только качественно углубляя российско-китайскую стратегическую кооперацию, координируя общее видение своих задач в мире и отдельных регионах.

Стратегическая ценность России для Китая – это не только нынешнее сдерживание коллективного Запада на Украине, на этой условной «первой линии» противостояния, но и возможность развития и самого существования китайского государства и цивилизации за счет сохранения и усиления военно-стратегического потенциала РФ, качественной перестройки российско-китайских военно-технических контактов. Очевидно, что речь уже не идет о механическом сложении военных потенциалов двух стран, а об углублении механизма военно-технической кооперации.

В 2020 году была подписана «дорожная карта» российско-китайского военного сотрудничества на 2021-2025 гг. При этом стороны, понимая, что оборонно-стратегическая сфера – одна из самых чувствительных и важных, могут рассмотреть дальнейшее структурное расширение и обновление военно-технического сотрудничества.

В 1990-2000-е гг. Россия, как известно, почти полностью покрывала военно-технические потребности Китая. В настоящее время ситуация изменилась, и российской стороне необходима соответствующая помощь, включая расширение поставок комплектующих, электронной компонентной базы, радиолокационного и навигационного оборудования, отдельных компонентов беспилотных летальных средств, обмен данными спутникового мониторинга и иной российско-китайской технологической и космической кооперации.

Центральная Азия и Южный Кавказ

В общем перечне важнейших регионов мира, исходя из приоритетов собственной безопасности, Москва и Пекин должны выделить два:

• Центральная Азия и Южный Кавказ;
• Восточная Азия, включая сопредельные морские тихоокеанские зоны.

Центрально-азиатские вызовы для РФ и КНР сконцентрированы в настоящее время в резком усилении активности Запада на армянском, казахстанском, киргизском и ряде других направлений, включая подготовку и внедрение агентуры влияния, запуск механизмов «цветных революций», отрыв стран региона от ШОС, ОДКБ, ЕАЭС, инициативы «Один пояс и один путь», переформатирование данной части евразийского пространства в зону «англо-саксонского мира», враждебную соседним России и Китаю.

Очевидно, что в этих условиях тактические нестыковки Москвы и Пекина в реализации собственных транспортных, углеводородных, инвестиционных, торгово-экономических и других проектов в регионе должны быть отодвинуты на второй план. Ключевая повестка РФ и КНР  – это тесная центрально-азиатская политическая координация, формирование комплексного плана контрмер западной активности, включая ресурсно-экономическую и транспортно-логистическую кооперацию.

Необходимо пошаговое и скоординированное выдавливание США, Франции, Великобритании и других западных держав из Центральной Азии и Южного Кавказа. В противном случае Москва и Пекин могут получить у себя в тылу «второй фронт» и постепенный подрыв Западом российских и китайских позиций.

Важным направлением остается усиление силовой, антитеррористической составляющей Шанхайской организации сотрудничества и её сближение с ОДКБ. Трансформация шанхайского формата давно назрела, который – после вступления Ирана в качестве девятого постоянного члена ШОС и готовящейся интеграции Белоруссии – с каждым годом будет приобретать всё более сплоченный характер, способный противостоять западной экспансии. Создание постоянно действующего штаба представителей министров обороны стран-членов Шанхайской организации сотрудничества, увеличение количества различных совместных с ОДКБ военно-технических мероприятий позволило бы усилить направление по безопасности ШОС – без изменения её статуса как внеблоковой и невоенной организации.

Восточная Азия

Восточно-азиатское пространство развивается в условиях быстрой диверсификации AUKUS – антикитайского военно-политического союза США, Великобритании и Австралии, задуманного в 2021 году первоначально как проект создания в структуре австралийских ВМС атомного подводного флота, но быстро расширенного до полномасштабного альянса с соответствующей блоковой военно-политической повесткой и «философией НАТО в азиатской проекции».

В настоящее время Вашингтон подтягивает к AUKUS также Южную Корею и Японию, усиливает двусторонние военные контакты с Филиппинами, проводя регулярные военные учения в спорных с КНР островных зонах Южно-Китайского моря и других частях Тихого океана. Фактически в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР) сформировался единый антикитайский фронт в составе США – Южная Корея – Япония – Австралия – Филиппины – Новая Зеландия. Кроме традиционных американо-японских учений, в регионе также планируется впервые провести германо-японские военные маневры; они мотивируются «возросшей китайской угрозой».

В этих условиях ключевым компонентом в китайской стратегической триаде становится военно-морская составляющая; возникает необходимость в проработке тактических сценариев с участием ВМС НОАК и ВМФ РФ против флотов противника, прежде всего – ВМС США, которые готовятся к полноценному противостоянию с Китаем на Тихом океане. В численном соотношении китайские ВМС сегодня уже превосходят американские ВМС, однако в Пентагоне разрабатывают новые концепции по нейтрализации ВМС НОАК, в частности – программу «Репликатор», которая предусматривает использование против Китая нескольких тысяч морских дронов, управляемых искусственным интеллектом. Реализация данной программы, как рассчитывают в Вашингтоне, поможет нивелировать количественные показатели военно-морской мощи Китая. Это серьезный вызов для Пекина и без расширения формата военного сотрудничества с Россией здесь не обойтись.

Российско-китайское стратегическое взаимодействие следует выводить на более высокий уровень: от периодически проводимых в АТР миссий совместного воздушного патрулирования стратегических бомбардировщиков  надо переходить к отработке различных расширенных форматов совместного ядерного планирования в рамках совместных учений ракетно-ядерных сил – как ответ на агрессивные действия блока AUKUS.

Целесообразно также проработать вопросы совместного российско-китайского моделирования различных военно-силовых сценариев вокруг Тайваня и Корейского полуострова, включая более активное подключение КНДР. В этой связи в дипломатическом плане Москва и Пекин могут поставить вопрос о снятии с Пхеньяна западных санкций – в Совете безопасности ООН и на других международных площадках.

Учитывая требования «военного времени», существующий запрос от российского и китайского руководства на квалифицированные экспертно-аналитические разработки по наиболее чувствительным вопросам глобальной и региональной безопасности, новых возможностей двустороннего партнерства, требуется создание формата взаимодействия «мозговых центров» двух стран, объединяющего профильные (отраслевые), академические и неправительственные исследовательские структуры. Это позволит в ускоренном режиме формировать адекватные и квалифицированные подходы для решения возникающих проблем в российско-китайской повестке, давать объективные оценки перспектив, слабых и сильных сторон противников России и Китая.