СНГ и Каспийский регион: основные итоги и тенденции 2023 года

В течение уходящего 2023 года укрепились общие, характерные для всего региона СНГ/ЕАЭС тенденции – инвестиционно-торговый бум и обрастание новыми линиями взаимодействия между структурами бизнеса стран региона.

Сценарий «Афанасий Никитин»

Началась реализация крупнейших инфраструктурных проектов региона: 

1. Развитие железнодорожных коммуникаций международного транспортного коридора (МТК) «Север – Юг» и строительство автодорожных магистралей в рамках данной транспортной стратегии (группа проектно-строительных компаний «Возрождение» заключила контракт на постройку четырехполосной дороги Туркменбаши – Гарабогаз – граница Казахстана).

2. Ускорилось строительство новых предприятий, ТЭЦ и электростанций. На финишной стадии – подписание контракта на строительство АЭС в Узбекистане по проекту Росатома. Одним из индикаторов интенсивности экономических процессов в Центральной Азии, стал активный поиск Душанбе зарубежных участников модернизации Таджикского алюминиевого комбината «ТАЛКО», перспективы развития которого в предыдущее десятилетие выглядели плачевно. Былому гиганту советской отрасли планируют увеличить производство алюминия в пять раз за три года – до 300 тыс. тонн к 2026 г. К проекту подключаются компании из Азербайджана, России и Китая. 

3. Строительство новых торгово-логистических комплексов, плюс целый ряд торговых проектов среднего и малого масштаба. Расширяются участники и инфраструктура железнодорожного проекта «Агроэкспресс», он становится одним из механизмов новой стратегии по созданию удаленной экспортно-импортной инфраструктуры товарных хабов, вынесенных за пределы России. 

Реализация многих из перечисленных проектов обычно растягивалась на значительно более длительный период согласований. Время в Центральной Азии, в некотором смысле, сегодня сжалось и ускорилось. 

Другая значимая тенденция – ускоренный темп низовой, гражданской интеграции региона. Одно из слабых мест в проекте евразийской интеграции многие годы оставалась незначительная миграционно-туристическая динамика из России в страны СНГ/ЕАЭС, на фоне масштабов трудовой миграции в РФ. Россияне практически были мало знакомы со странами постсоветской Азии и Кавказа, если на частном уровне не имелись связи или старые линии отношений между семьями, сохранившиеся после распада СССР. Такая ситуация бросалась в глаза при сравнении евразийского с европейским проектом, с высоким уровнем межгосударственной и межрегиональной миграции. 

Но в 2022-2023 годы ситуация радикально изменилась. Мощный пакет антироссийских санкций, ударивший по частному бизнесу, ощущение роста рисков и угроз в обществе, спровоцировали достаточно масштабную релокацию определенной группы российского бизнеса и временную миграцию части горожан среднего класса в столицы стран Южного Кавказа и Центральной Азии, а так же курортные регионы Турции. 

Хотя значительная часть миграции носила временный характер, это позволило расширить сферу услуг, банковские сервисы, в целом явилось стимулом развития туристического сектора государств Южного Кавказа и Центральной Азии. 

Данный набор тенденций можно свести в сценарий «Афанасий Никитин» – расширение российского влияния на Юг, Юго-Восток, вплоть до Азиатско-Тихоокеанского  региона через умножение линий торгово-экономических и инвестиционных связей, поездок россиян с целью развития бизнеса, и личного туризма. 

В макроэкономическом масштабе Южный Кавказ и Центральная Азия оказываются под серьезным  влиянием российско-турецкого и российско-китайского торгово-экономического потока. В январе-октябре 2023 года товарооборот между Россией и Китаем увеличился в годовом исчислении на 27,7%, составив 196,48 млрд. долларов (данные главного таможенного управления КНР). Товарооборот России и Турции в том же периоде января-октября увеличился на 49,8%, превысив 60 млрд. долларов. Транспортные коридоры Южного Кавказа и Центральной Азии, соединяясь в Прикаспийском регионе, находятся в прямой корреляции от данных магистральных торговых  направлений, принимая на себя часть экспортно-импортного потока, формируемого российской экономикой. 

Показатели и характеристики периода 2022-2023 годов

Среди массы показателей выделим основные, которые формируются долговременными тенденциями. 

Уход с российского рынка компаний западной коалиции освободил пространство для ответного роста инвестиций в основной капитал в РФ. Общий объем инвестиций стран Центральной Азии в экономику России в 2022 году вырос в четыре раза относительно 2021 года и составил более 4 млрд. долларов. В то же время возник интерес российских инвесторов в СНГ/ЕАЭС (эффекты релокации и т.д). 

Приток российских инвестиций в страны СНГ/ЕАЭС произошел по всему профилю: от системных корпоративных – до среднего бизнеса и открытия расчетных счетов физлицами. Объем прямых российских инвестиций в экономику стран Центральной Азии в 2022 превысил 3,6 млрд. долларов, а объем накопленных инвестиций с 2015 года превысил 25 млрд. долларов. В 2022 году товарооборот России со странами Центральной Азии увеличился на 20%, до 41 млрд. долларов.

По прогнозу ЕЭК, взаимная торговля стран Евразийского союза к 2026 году может достигнуть 100 млрд. долларов. В 2022 году она уже была свыше 80 млрд. долларов. Так же, по данным Евразийской комиссии, прирост совокупного ВВП ЕАЭС в 2024-2025 годах составит 2,5% и 2,7% соответственно. 

Для Каспийского региона важна динамика взаимной торговли в «четверке»: Россия, Азербайджан, Казахстан, Туркменистан.

Товарооборот России и Казахстана стабилизировался на уровне 28,2 млрд. долларов (за январь-август 2023 года составил 17 млрд. долларов). Российско-азербайджанская торговля по итогам января-октября 2023 года составила 3,443 млрд. долларов, что на 20% больше показателя за аналогичный период 2022 года. Взаимный товарооборот России и Туркменистана в 2022 достиг 1 млрд. долларов, а за первый квартал 2023 года увеличился на 10,3%. 

В аспекте увеличения взаимной торговли в регионе, нужно обратить внимание на рост импорта из ЕС у Азербайджана и Казахстана. Объем европейского импорта в Казахстан в первом полугодии 2023 года вырос с 3,1 млрд. долларов до 5,5 млрд. долларов или на 76,83% (+ 2,4 млрд. долларов), что можно назвать достаточно существенной величиной. Импорт в Азербайджан из стран ЕС за девять месяцев 2023 года составил 1,8 млрд. евро (рост на 35%), в том числе, в I квартале – 0,6 млрд. евро (рост в 1,7 раза), во II квартале – 0,6 млрд. евро (рост на 30,9%), в III квартале – 0,6 млрд. евро (рост на 11,3%). 

Таким образом, ряд экономистов пришли к выводу, что европейский импорт в страны Каспия растет за счет перенаправления на российский потребительский рынок, так же, как это происходит с ростом евроимпорта на турецком направлении.

Один из эффектов антироссийских санкций со стороны ЕС и США: они стали серьезным импульсом в развитии широтных торговых связей, по маршрутам Баку – Актау, Баку – Туркменбаши, Баку – Ташкент. Весьма активная хозяйственно-экономическая коммуникация внутри центральноазиатской «пятерки» в период 2022-2023 годов также происходила на фоне переориентации торговых маршрутов, упирающихся на российский рынок.

Другое характерное явление данного периода – переориентация части российского углеводородного экспорта: газ и частично нефть – на страны Центральной Азии. Стабилизация балансов ТЭК СНГ/ЕАЭС за счёт поставок из РФ (можно наблюдать по НПЗ в Азербайджане и Узбекистане). В ноябре Узбекистан получил первые партии бензина из РФ в рамках межправсоглашения по поддержанию топливного баланса в республике.

Новое явление, ставшее отличительной чертой 2022-2023 годов – развертывание интернет-торговли российских компаний, изменение маршрутов поставок потребительских товаров, строительство для них новой складской таможенной инфраструктуры (проекты Wildberries, Ozon в Узбекистане и Казахстане). В эту же группу можно добавить развитие межбанковских систем для рублевых платежей и платежей в региональных валютах СНГ/ЕАЭС, а также усиление китайского юаня (эффект региональной дедолларизации).

В качестве примера негативных эффектов торгово-инвестиционного бума нужно упомянуть раскрутку инфляции, подстегиваемой с двух сторон – со стороны рублевой зоны и зоны турецкой лиры. Негативный эффект миграции среднего класса, молодежи и ряда компаний из России – «раздутие пузыря» рынка недвижимости в столицах стран Южного Кавказа и Центральной Азии.  

Стратегическое осмысление

Интересные формулировки российской стратегии в «поясе ближнего соседства» (регион СНГ/ЕАЭС) предложил первый вице-премьер правительства РФ Андрей Белоусов, в докладе на экспортном форуме «Сделано в России».

По мнению Белоусова, если раньше ключевым фактором международного успеха отдельно взятого государства была эффективность встраивания в систему мировой экономической торговли, то сегодня «это парадигма формирования собственной стратегической устойчивости». Страны, обладающие таким потенциалом, сегодня должны обеспечить себе и своим партнерам стратегическую определенность. «Сегодня мы видим, что США, страны Евросоюза, прежде всего Германия, выдвигают собственные долгосрочные проекты, по которым будут развивать свои анклавы. Этот процесс анклавизации уже идёт и, с моей точки зрения, продлится по крайней мере до конца текущего, а скорее всего, затронет и часть следующего десятилетия». 

Российский «анклав развития» Белоусов предлагает  разделить на два пространства.

В первом, интеграционном, игроки (участники) обладают преимуществами общих «правил игры и общей инфраструктуры». Это касается транспортной и энергетической инфраструктуры, правил доступа на рынки, технологического взаимодействия в виде стандартов и так далее. 

Второе пространство – дальний круг опорных стран, с которыми выстраивается система партнерств уже в зависимости от специфики той или иной страны.

«Если, к примеру, с Китаем система партнерств у нас выстраивается практически по всей повестке, то с другими странами, которые играют для нас ключевую роль, она пока может быть неполной. Тем не менее эти партнерства, которые означают долговременную зависимость одной страны от другой, являются необходимым условием формированием таких анклавов. И не только для России – это касается всех стран, которые претендуют на такую роль. Конечно, останется значительное количество стран, которые будут играть роль неприсоединившихся, в том числе достаточно крупных игроков, обладающих национальным самосознанием» – отмечает Андрей Белоусов. 

Белоусов так же сформулировал основные приоритеты России при формировании стратегической устойчивости:

• Снижение неопределенности новых рынков для экспортеров; 
• Выстраивание финансово-расчетной инфраструктуры; 
• Дальнейшее снятие транспортно-логистических барьеров; 
• Пересборка системы поддержки экспорта, исходя из новых задач; 
• Развитие гуманитарного партнерства, контактов в сфере культуры, образования и здравоохранения.

Иными словами, «систему партнерств» можно понимать как ставку на реальные двусторонние отношения (максимум – совместные проекты «тройки» государств), которые в свою очередь будут оформляться некой общей консультативной рамкой региональной интеграционной инициативы. Возможно, именно в этом направлении будет развиваться ЕАЭС, учитывая, что в общую зону свободной торговли активно двигается Иран.  

Практика российского взаимодействия с постсоветскими странами может привести к выводу, что двусторонние линии политических коммуникаций несут меньше издержек, более значимый коэффициент результативности, чем это происходит в коллективных форматах. В определенном смысле, ЕАЭС и китайский проект «Один пояс – один путь» двигаются в одном направлении. А смысл процесса их синхронизации заключается в смещении центра тяжести от строительства коллективной интеграционной структуры к набору типовых инициатив («системы партнерств»), реализуемых с конкретной страной, с учетом её реалий.    

Перспективы и риски 2024-2025 годов

Основной источник внешних проблем, равно как и стимулятор внутренней экономической активности региона – это антироссийские санкции. В их проекции на СНГ/ЕАЭС нужно не упускать из внимания несколько моментов:

1. Санкции будут действовать гораздо дольше, чем идут боевые действия на Украине – в историческом горизонте десятилетий. При этом, в случае потепления отношений между Россией и Западом, первыми в списке будут отменять частично банковские и транспортные ограничения, хотя далеко не все.   

2. В определенный момент могут быть введены адресные санкции против группы компаний из СНГ/ЕАЭС, работающих с РФ. Возможно введение адресных ограничений, направленных на конкретные фигуры в бизнесе и в политике. В данном случае – неприкасаемых нет.

3. У санкций будет динамика: от года к году, от сферы к сфере. Могут нарастать новые ограничения по ряду секторов (допустим, в сфере ядерной энергетики), по другому ряду внимание контроля снижаться (в режиме «вроде санкции есть, но за нарушение не сильно карают»).

4. Можно прогнозировать возникновение двухконтурной экономики группы СНГ/ЕАЭС – один контур на ЕС и в целом на западный блок, другой – на российский, страны ШОС. Уже возникают реалии состязания западной и российско-евразийской экономических платформ и обслуживающих архитектур в сфере финансов, логистики, страхования, авиастроения. Причем альтернатив западной финансовой архитектуре будет множество; возникнет сеть, объединяющая двусторонние линии экономических отношений России с ШОС и членами БРИКС. Заметно увеличится роль юаня.    

5. В политическом отношении ситуация  будет раскачиваться до момента возникновения более-менее очевидной границы размежевания проевропейского и российско-евразийского блоков. 

В наиболее сложном положении оказываются государства Южного Кавказа, где будет проходить непосредственная граница подобного размежевания. Главная задача Запада – даже не напугать, а перетянуть группу СНГ/ЕАЭС на свою сторону, чтобы они снижали уровень и масштабы взаимодействия с Россией. Причем понятно: в ситуации войны с РФ – глубоко погружаться в социально-экономические проблемы последствий подобной отстыковки от российской экономики государств СНГ – на Западе не станут, предложив лишь некоторый размер условной «компенсаций» для местной политической элиты.  

В целом, за Южный Кавказ и Центральную Азию развернулась нешуточная борьба, в которую уже вкладывают немалые финансы и политическое внимание как со стороны России, так и со стороны Запада. Важнейшую стабилизирующую роль в регионе Каспия продолжат играть Азербайджан и Казахстан, для которых взаимодействие с Россией – залог внутренней политической стабильности и экономической устойчивости.  

При этом и формат ЕАЭС начинает «играть новыми красками», потому как европейские компании понимают, что через Казахстан, Армению, Кыргызстан сохраняется доступ на российский рынок, где можно извлекать даже большую прибыль, учитывая дефициты, создаваемые санкционными барьерами. Возможно, когда в будущем начнется этап потепления в отношениях РФ и ЕС, то окажется, что многие компании, ранее «съехавшие» из России, вполне обосновались в азиатской, каспийской части ЕАЭС, и уже оттуда начнут возвращение в Российскую Федерацию. Достаточно посмотреть список франко-европейских корпораций, планирующих деятельность в Казахстане: TotalEnergies, Orano, Air Liquide, Airbus, Saint-Gobain, Alstom, Lactalis, Danone – это тот же самый список ведущих европейских компаний на российском рынке до весны 2022 года.