Россия – Узбекистан: аспекты интеграционного взаимодействия

Узбекистан относится к государствам, формирующим ядро постсоветской орбиты интеграции вокруг России, в числе других основных государств СНГ/ЕАЭС.

Для понимания места и роли Узбекистана в системе торгово-промышленных и инвестиционных отношений постсоветской Евразии стоит посмотреть на ведущую «пятерку» СНГ по объему товарооборота с Россией в 2023 году (всего около 100,6 млрд. долларов): Беларусь (53 млрд. долларов), Казахстан (26 млрд. долларов), Узбекистан (9,8 млрд. долларов), Армения (7,3 млрд. долларов), Азербайджан (4,3 млрд. долларов).

Важнейшая характеристика Узбекистана текущего момента – он обладает преимуществами пограничного состояния «вовлечения без участия» в ЕАЭС (в статусе наблюдателя с декабря 2020 года), то есть фактически переходя на промышленные стандарты евразийского объединения, но сохраняя статус члена СНГ (зона свободной торговли товарами и услугами).

Таким образом, на сегодняшний день Узбекистан – третье государство по товарообороту с Россией в СНГ, и второе – по объему российских инвестиций на постсоветском пространстве за последние семь лет.

По оценкам ЕАБР, общие капвложения РФ в экономику СНГ/ЕАЭС с 2016 года составляют 43 млрд. долларов, большая часть приходится на Казахстан – в сотню проектов вложено 13 млрд. долларов, далее следует Узбекистан (26 проектов на 9,3 млрд. долларов – более 90% инвестиций приходится на четыре нефтегазовых проекта) и Белоруссию (5,65 млрд. долларов, это инвестиции «Газпрома», российских банков, а также вложения в IT сектор) [1].

Тенденция расширения российских инвестиций в Узбекистане будет укрепляться, так как в июне 2023 года группой ЕАЭС плюс Узбекистан и Таджикистан было подписано Соглашение о свободной торговле услугами и инвестициях в СНГ (в апреле 2024 года внесено на ратификацию в Госдуму), которое призвано упростить взаимный доступ инвесторам подписавших его стран к рынкам друг друга, за счет предоставления им национального режима благоприятствования. Кроме того, документ предусматривает гарантии защиты капвложений внутри группы ЕАЭС + Узбекистан и Таджикистан: поставщики услуг и инвесторы стран, подписавших соглашение, будут иметь одинаковые условия для учреждения компаний, филиалов, получения разрешений и лицензий на поставку услуг.

Соглашения подобного рода, фактически рамочные для режимов зон свободной торговли, эффективно стимулируют рост взаимных инвестиций, развитие производственных связей и формирование новых цепочек добавленной стоимости. Естественно, что данное соглашение будет играть более значительную роль для сильных в финансовом отношении российских субъектов, но также открывает возможности и для взаимных инвестиций ЕАЭС/СНГ. 

Российские частные инвестиции, ранее планировавшиеся преимущественно «на Запад», ищут возможности для проектов в «поясе соседства». В свою очередь, владельцы крупных капиталов в СНГ/ЕАЭС видят возможности для укрепления своих позиций в РФ, учитывая уход из российской экономики компаний евро-атлантического альянса и государств, присоединившихся к антироссийским санкциям. В качестве примера можно привести вложения юрлиц из Узбекистана в российский фондовый рынок – в 2023 году 86,5 млрд. рублей (935,8 млн. долларов), рост в 86 раз! По объему вложений зарубежных игроков в акции российских компаний, Узбекистан – на четвертом месте, после юридических лиц из ОАЭ, Кипра, Великобритании.

Элементы евразийской торгово-экономической и промышленной сети

Россия и Узбекистан активно развивают промышленную кооперацию, торговлю, различные виды предпринимательской активности. Из 14353 узбекистанских организаций с иностранным капиталом, 2889 – российские, что является наибольшим показателем в сравнении с числом китайских и турецких СП. По существу, российско-узбекистанский бизнес строит в своей сфере взаимодействия сегменты большой сети макроэкономических коммуникаций Центральной Азии (ЦА). Причем речь идет не только о «достройке» региональных связей, но и о возможностях подключать к «общей сети» проектов субъекты и ресурсы третьих стран. Данные возможности открываются как для соседей и союзников России и Узбекистана, так и для государств на «дальних орбитах» – в Азии, в других регионах мира.

В этой стратегии можно выделить несколько существенных моментов:

1. Экономики России и Узбекистана (включая их общие проекты) являются ресурсами развития для «многовекторной» региональной интеграции.

Отношения РФ и Узбекистана будут усиливать связность экономик СНГ/ЕАЭС, обладающих преимуществами торгового «посредника», поставщика компонентов и сырьевой базы. Если посмотреть на многостороннее движение товаров по евразийским коммуникациям, государства СНГ/ЕАЭС являются посредниками для России в доступе к комплектующим и товарам из ЕС, для Китая – это сухопутный доступ к потребителям китайской продукции в ЕС, для всех государств «внешней орбиты» к постсоветскому пространству – доступ к сырью и товарам из России.

В числе выгодополучателей этой стратегии – российские компании Yandex и Wildberries, создающие цифровые платформы и логистические инфраструктуры (маркетплейсы), которыми активно пользуются в том числе узбекистанские производители розничного экспорта.

2. Наличие возможности доступа через экономические пространства СНГ/ЕАЭС технологий и товаров из США, ЕС и Китая.

Наиболее известный пример данной стратегии в автосборке: узбекский автопром (GM Uzbekistan), второй после российского по объему производства, продолжая выпускать лицензионные американские и южнокорейские модели, активно выходит на российский рынок. В свою очередь, российская Татнефть инвестировала в сопряженную отрасль компонентной базы узбекского автопрома, приобретя за 80 млн. долларов единственный масштабный шинный завод в регионе с современным оборудованием.

Другой пример, из области технологического сопряжения – американская Intel вместе с китайской компанией Shenzhen T.D.S Electronic Technology планируют открыть завод в Кашкадарьинской области Узбекистана. На предприятии планируют производить моноблоки, ноутбуки, материнские платы и видеокарты. Естественно, что после покрытия внутреннего рынка, часть продукции будет поступать на рынки ЕАЭС, в тех сегментах импортной компонентной базы, которые пока не удается заместить. Таким образом, роль Узбекистана будет повышаться, учитывая новые вызовы и задачи трансформации для партнерств «ближней орбиты» России в предстоящее десятилетие.

Российские инвестиционные проекты

К началу 2023 года правительства двух стран определили список наиболее перспективных проектов взаимных инвестиций [2].

В их числе:

• Отраслевые решения, инвестиции в модернизацию железнодорожных, электроэнергетических сетей, газовых сетей (включая комплексную модернизацию газотранспортной системы);
• Создание металлургического кластера на базе месторождения Тебинбулак, газохимического комплекса в Бухарской области, медно-обогатительной фабрики на мощностях Алмалыкского ГМК;
• Проект строительства АЭС средней мощности в Джизакской области. Данная АЭС будет состоять из двух энергоблоков с реакторами ВВЭР-1200, ввод в эксплуатацию запланирован на 2033 год. Предварительная цена проекта оценивается в 11 млрд. долларов [3];
• Создание Фонда развития для поддержки инвестиционных проектов, использующих российскую промышленную продукцию. Оценочно, предварительный бюджет Фонда – 500 млн. долларов.

Учитывая нынешнюю численность населения страны (потребительский рынок – 36,8 млн. человек) и темпы раскрытия ресурсного потенциала после периода экономической «каталепсии» Ислама Каримова, Узбекистан может выйти на ведущее место в качестве платформы расширения российского присутствия в регионе, наравне с Казахстаном.

Чем бы не закончился украинский конфликт, Центральная Азия останется тем регионом, который позволит России осуществлять «большой интеграционный проект», сохранять внешнеполитический масштаб. Причем и за счет того, что государства ЦА начнут искать и находить партнеров для своего развития по всему миру: будут возникать синергетические эффекты в совместных проектах с российскими компаниями в разных сферах. Россия также может стимулировать нарастающее взаимодействия государств ЦА между собой. Плотная сеть макроэкономических коммуникаций позволяет подключать к ней субъекты и ресурсы третьих стран, что будет на пользу общему экономическому пространству.

Трансафганский сегмент МТК «Север – Юг»

Новые проекты развития железнодорожных и автодорожных магистральных коммуникаций, которые были озвучены последние пять лет в ЦА, нацелены на компенсацию дефицита магистральной инфраструктуры в регионе, в независимости от их заявленного «политического» направления. Напомним, что международные транспортные коридоры (МТК) – это не прямые линии на карте, а сетка из множества направлений магистральных коммуникаций, различных видов транспорта. 

Собственно для России они представляют интерес, так как создают дополнительные «входы» импорта/экспорта в российское экономическое пространство, и дают точки роста у партнеров, в «поясе соседства», где сосредоточено множество интересов российских компаний.

Поддержанный Ташкентом проект трансафганской железной дороги также вписывается в стратегию расширения российского присутствия в регионе (данная тема постоянно присутствует в повестке российско-узбекской межправкомиссии). «Кабульский коридор» можно рассмотреть в более широкой перспективе мультимодального проекта Беларусь – Россия – Казахстан – Узбекистан – Афганистан – Пакистан. Ряд российских отраслевых экспертов интерпретируют этот проект в качестве сегмента-ответвления МТК «Север – Юг», хотя не всегда так называют его напрямую, используя более привычный термин «трансафганский».

Общая оцениваемая стоимость кабульского сегмента в 4,6 млрд. долларов позволяет говорить, что это будет крупнейший инфраструктурный проект в ЦА, управление которым должен взять на себя Ташкент, учитывая, что собственно Узбекистан находится в процессе создания пула инвесторов.

Помимо фактического назначения коридора по транзиту от России в Пакистан, через Узбекистан и сопредельный Афганистан, он будет иметь для узбекской экономики мультипликативный эффект, связанный с подключением к узловым трансвидовым развязкам (с железной дороги – на автотранспорт и наоборот), возникновением новых логистических услуг, развитием складов и терминалов вдоль маршрута.

Таким образом, благодаря эффекту расширяющихся транспортных сетей, вырастет сектор узбекских транспортных услуг. В апреле 2024 года Объединенная вагоностроительная корпорация подписала с узбекскими партнерами меморандум по созданию в Узбекистане сервисных центров для инновационных вагонов российского производства.

Понятно, что на первом этапе «трансафганского сегмента» грузооборот маршрута будет достаточно скромный, от силы 3-4,5 млн. тонн. И даже над ним нужно будет работать; начальный, стартовый период – самый сложный в логистике на подобных маршрутах. Но опыт МТК «Север – Юг» по каспийским сегментам показал, что эффект прироста базы наступает достаточно быстро.

Не исключено, что значительная доля российских поставок ГСМ и нефти в Пакистан могут быть переведены на данный маршрут. В свою очередь, Пакистан готов экспортировать в Россию порядка 26 видов товаров, включая сухофрукты, одежду, хирургические инструменты и агропродукцию. В свете проблемы санкций логично использовать «внутренний» сухопутный евразийский маршрут, не привязанный к морской логистике и финансовой среде евро-атлантической группы.

С точки зрения интересов узбекистанской экономики, данный маршрут увеличит оборот транзитных грузопотоков через Узбекистан, который сейчас колеблется около 14 млн. тонн в год. Увеличатся экспортно-импортные потоки, так как новая магистраль на Юг позволит узбекским производителям выходить на новые рынки и получать комплектующие и сырье из Пакистана. И помимо собственно движения товаров, железнодорожная магистраль будет содействовать развитию проекта CASA 1000. Электрификация железной дороги станет перспективным вариантом её развития, как и дальнейшее развитие электросетей в Афганистане.

Узбекистан в новом цикле подъема (сценарий трансформации ЕАЭС)

Новый цикл подъема Глобального Юга, начавшийся на рубеже 2020-х годов (постдеколонизация Африки, новый импульс развития Западной и Юго-Восточной Азии, в целом подъем экономик государств исламского мира) – данный процесс также затрагивает и Узбекистан. Как и первая волна масштабного развития Глобального Юга (деколонизация 1955-1975 гг.), происходившая при поддержке Советского Союза, нынешняя, происходит при политическом содействии России.

Однако, в отличие от советского периода, ключевое инфраструктурное строительство на Глобальном Юге обеспечивается уже за счет региональных инвесторов и банков развития (Исламский банк, Азиатский банк развития); российские инвесторы принимают участие только когда есть прямые финансовые выгоды (создание инфраструктуры для своих компаний, или реализуя стратегию поддержки экспорта из РФ) и в рамках продвижения технологического лидерства (финансирование строительства АЭС). Здесь же нужно учитывать, что ключевой российский экспорт (нефть, продовольствие, удобрения) оплачивается региональными валютами, то есть развивается процесс дедолларизации.

По оценке Всемирного банка, к 2050 году численность населения в Центральной Азии будет варьироваться в диапазоне 90-100 млн. человек. Это будет накладывать определенное изменение в стратегии постсоветских объединений. Развитие ЕАЭС на следующем этапе (с 2020-х) возможно и необходимо только через расширение организации – постепенное включение туда не только Узбекистана, но также Азербайджана и Таджикистана. Многие экономисты сходятся во мнении, что эффективно действующему интеграционному пространству желательно иметь потребительский рынок и объемы промышленности, способные обеспечить 250-300 млн. человек.

На уровне структур СНГ могут сохраниться гуманитарные и социо-культурных проекты, концептуальные и общекоординационные вещи. В ЕАЭС, таким образом, должна перейти вся торгово-промышленная и инвестиционная фактура (как и сейчас – все реальные механизмы).

В ближайшей среднесрочной фазе, начиная с конца 2020-х – начала 2030-х годов, необходим полный отход от постсоветской парадигмы и формирование общих, более системных трансрегиональных проектов с внешним поясом: Турция, Иран, арабские государства, Пакистан, Бангладеш, страны Африки.

В какой форме это будет происходить и по каким трекам с каждой страной – покажет время, но Узбекистан в таком сценарии будет играть исключительно важную координирующую роль для формирования своеобразного сетевого союза, где учитывается вся сумма взаимодействия с внешними по отношению к нему государствами.