Азербайджан в ОТГ: субрегиональный проект в системе постсоветской интеграции СНГ/ЕАЭС/ШОС

К концу 2022 г. архитектура интеграционных организаций постсоветского пространства в целом сохраняет прежние черты, присущие 2010-м годам: внутри субрегиона СНГ/ЕАЭС постепенно кристаллизуется Организация тюркских государств (ОТГ). Но темпы протекания процессов заметно возросли. Взаимосвязи государств внутри «материнских» структур интеграции (СНГ/ЕАЭС) достаточно быстро втягиваются в общую повестку макроэкономики и безопасности более высокого, глобального уровня – посредством Шанхайской организации сотрудничества (ШОС).

Рост товарооборота и взаимодействие экономик

Происходит одновременное усиление совместных интеграционных структур и симбиотическое взаимное расширение влияния Турции, России, Китая на общем для них евразийском пространстве.

Основным импульсом к переустановке взаимосвязей в регионе Евразии явился системный разворот транспортных артерий российской экономик: с Запада – на Юг, Центральную Азию, Каспий и Дальний Восток. Данный процесс начался с 2020 года в период пандемии и ускорился в 2022 году в ходе противостояния России и Евро-Атлантического альянса.

Параллельно тому, как происходит замораживание отношений в системе Россия – ЕС (строительство новой «барьерной стены»), можно увидеть картину взаимоналожения и усиления интеграционных линий на постсоветском пространстве.

Центральная Азия, усиливаясь за счет экономического роста Казахстана и Узбекистана, все более фиксируется в системе влияния орбит России и Китая, Южный Кавказ – в системе орбит Турции и России, вместе с этим усиливается значение Ирана как транспортного хаба в бассейн Индийского океана, магистралями международного транспортного коридора (МТК) «Север – Юг», в которых заинтересована не только РФ, но и Центральная Азия.  

Данные тезисы можно проиллюстрировать множеством примеров, возьмем лишь несколько показателей.

Товарооборот в системе Россия – Узбекистан к концу 2022 года прогнозируется до уровня 8,5 млрд. долларов. Объем российских инвестиций в экономику Узбекистана с 2019 года вырос до 10 млрд. долларов. Вложения были сделаны в нефтегазовую отрасль и энергетику, в телекоммуникации и агросектор. При этом по объемам внешней торговли РФ занимает 2-е место после Китая.

Доля России в товарообороте Казахстана в 2021 году составила 23,9% (24,2 млрд. долларов), но уже за семь месяцев 2022 года выросла до 27,9% (20,7 млрд. долларов), превысив долю Китая в торговле Казахстана. К августу с.г. объем товарооборота РК – КНР составил 13,5 млрд. долларов, что на 38,3% больше, чем за аналогичный период 2021 года, который тогда был равен 9,7 млрд. долларов.

При этом, часть роста импорта Казахстана из Китая (22,6% за семь месяцев 2022 года, что соответствует порядка 1 млрд. долларов прироста в денежном эквиваленте) определенно пришлось на реэкспорт в сторону России, а также на компании, осуществившие перенос регистрации своих юрлиц из РФ в Казахстан. Основной рост казахстанского импорта наблюдается по следующим товарным группам: машины, оборудование, транспортные средства, приборы и аппараты – на 19,4% (сравним: за 7 месяцев 2022 года – 3,1 млрд. долларов, за 7 месяцев 2021 года – 2,6 млрд. долларов). Другими причинами подобный скачок не объясняется.

В Азербайджане пропорции внешней торговли существенно не изменились. Основными странами экспорта остались: Италия – 41,7%, Турция – 12,7%, Россия – 4,15%. На долю СНГ – около 8%. Влияние Китая заметно только в импорте: КНР в этом году стал лидером среди импортеров в Азербайджан.

Однако, если мы возьмем показатели азербайджанского экспорта не нефтяной продукции первого и второго передела, то лидерство России сохраняется, несмотря на более высокий темп прироста турецкого направления: в 2022 году на Турцию пришлось 24,3%, на Россию – 28,7% экспорта подобной продукции.

Усложнение интеграционной повестки 2020-2022 годов

К концу 2010-х годов торгово-экономическое взаимодействие с Россией, и, более шире, зона свободной торговли с безвизовым пространством в рамках Содружества, для Азербайджана оставались основным вектором развития товарного (несырьевого) экспорта, прежде всего в сферах аграрного производства и нефтехимии.

В то же время фокусировка инвестиционного партнерства многие годы для Баку сохранялась исключительно на турецком направлении, чему способствовало строительство нефтегазопроводов и крупнейшего в Турции НПЗ Star.

По итогам Второй Карабахской войны Турция еще больше утвердилась в качестве значимого партнера в сфере торговли. Строго говоря, серьезное сближение в вопросах безвизового перемещения граждан и проработка беспошлинной торговли были обозначены еще до войны, в феврале 2020 года – в ходе VIII заседания межправительственной азербайджано-турецкой комиссии по экономическому сотрудничеству. Тогда же был озвучен целевой потолок – доведение совместного товарооборота до 15 млрд. долларов в год. В ходе «послевоенного» IX заседания указанной комиссии был принят план действий («дорожная карта») из 138 пунктов. В качестве приоритета была определена тема восстановительных работ на освобожденных территориях. В данном аспекте поначалу возникал определенный дисбаланс для других партнеров внешнеэкономической деятельности Баку: турецкие компании стали основными подрядчиками в строительстве дорожной сети в регионах Восточный Зангезур и Карабах; кроме того, с турецкими компаниями были заключены инвестиционные соглашения на разработку горнорудных месторождений региона (что очень важно в виду глобального дефицита меди и развития производства электромобилей).

Тем не менее, расширение азербайджано-турецкого партнерства имеет определенные объективные пределы. К ноябрьскому саммиту ОТГ было анонсировано расширение соглашения о преференциальной торговле между Азербайджаном и Турцией. Первый этап, вступивший в силу с марта 2021 года, показал достаточно скромные результаты, но очевидно был рассчитан в пользу Баку: по данным на октябрь 2022 года экспорт азербайджанской продукции в Турцию по товарным позициям соглашения составил 519 млн. долларов, в то время как экспорт турецкой продукции в Азербайджан – 14,8 млн. долларов.

С другой стороны, нужно учитывать, что это был тестовый этап, касающийся всего лишь 15 позиций товарной номенклатуры.

Несмотря на прогнозы 2021 года ряда наблюдателей, в том числе автора данной статьи, Россия по-прежнему остается лидером в азербайджанском экспорте товарной продукции первого и второго передела. Еще раз укажем промежуточные итоги 2022 года: Россия – 602,2 млн. долларов (рост на 2,7%), Турция – 511,6 млн. долларов (рост на 12,4%). Тем не менее, темп прироста данной торговой группы уже второй год за Турцией.

Если сравнить озвученные проекты в рамках программ российско-азербайджанского и турецко-азербайджанского партнерства, то баланс новых проектов определенно в пользу турецкого бизнеса.

В качестве ключевых документов, подписанных Баку и Анкарой в 2021 году, можно выделить следующие соглашения между:

• Минэкономики АР, Eti Bakır AS и Artvin Maden Isletlemeri – договор о   сотрудничестве в области добычи полезных ископаемых;  
• СТС Holding и Zorlu Holding – о сотрудничестве в области сельского хозяйства, строительства и текстильной промышленности;  
• CTC Holding и Varnet Cam – о реализации проекта строительства в Азербайджане «умной» теплицы;
• CTC Holding и Aslan Yapi – о расширении сотрудничества в области сельского хозяйства, строительства и бытовой техники;  
• AS Group Investment и Reta Line Mimarlık Muhendislik Insaat – о развитии   сотрудничества в области архитектуры и проектирования;
• BETEKS и Koсaklar – о производстве продукции под брендами «Koton» и «DeFacto» в Азербайджане;  
• Бакинская текстильная фабрика и Baku Orme – о создании четырех предприятий по покраске тканей и трикотажа.  

При этом, нужно учитывать, что продукция, изготовленная в рамках данных соглашений, в значительной степени будет реализовываться на российском рынке. Справедливо суждение, что азербайджанская внешняя торговля продукцией первого и второго передела находится внутри российско-турецкого экономического пространства (товарооборот РФ и Турции к концу текущего года может достигнуть 80 млрд. долларов).

СНГ/ЕАЭС и ОТГ – умножение преимуществ

В то же время, Азербайджан продолжает достаточно тесную и планомерную работу с Россией и пространством Содружества независимых государств. Не будем забывать, что экономическая повестка ОТГ практически дублирует тематику СНГ/ЕАЭС.

Целый ряд направлений в СНГ, по которым раньше полноценное взаимодействие для Баку было ограничено в связи с карабахских конфликтом, теперь получает потенциал «нового дыхания»: это сферы безопасности, пограничного взаимодействия, мероприятия и программы в рамках взаимодействия министерств обороны, а также ряд направлений, связанных с торговлей и транспортом.

Этот потенциал может быть задействован в сценарии начала даже минимального взаимодействия с Арменией.

Хотя до «снятия печатей» в отношениях Баку и Еревана достаточно далеко, критические барьеры в отношениях, в виде армянской оккупации территории Азербайджана, уже сняты.

В сфере безопасности нужно отметить, что за годы существования СНГ подписана правовая база едва ли не равносильная базе ОДКБ – другое дело, что она не применялась на практике, поэтому ОДКБ стало восприниматься как единственный формат практической реализации единого пространства безопасности постсоветского региона.

В орбите экономики СНГ/ЕАЭС давно намечено сопряжение промышленных стандартов, технического регулирования, в том числе цифровой переход, согласованные меры в рамках инфраструктурной политики в электроэнергетике и на транспорте.

Практически в полном объеме данная повестка дублируется в ОТГ.

Проект соглашения о свободной торговле услугами, учреждении, деятельности и осуществлении инвестиций, подписанный в ходе недавнего саммита СНГ в Астане, практически адаптирован к реалиям ОТГ, учитывая, что Азербайджан, Казахстан, Узбекистан, плюс Туркменистан – ключевые участники пространства СНГ/ЕАЭС.

Россия уделяет этому документу достаточно серьезное внимание, учитывая, что он позволит в будущем сформировать общий рынок в СНГ и обеспечит беспрепятственный обмен капиталовложениями, подталкивая группу членов СНГ, не вступивших в ЕАЭС, к более тесной координации. Естественно, это будет задавать новые реалии и для Организации тюркских государств – откроет новые пространства возможностей для предпринимательской инициативы, для крупных инфраструктурных проектов, которые увеличат взаимосвязь региона Большого Евразийского содружества (процесс вовлечения экономик и компаний постсоветской Евразии в общие  производственные и транспортные цепочки).

Сейчас эти процессы стимулируются переориентацией российского экспорта и импорта, что в свою очередь стимулирует развитие транспортных коридоров по всей Большой Евразии. Интересно, что Москва, очевидно, понимала необходимость поддержания и стимулирования всей сети трансевразийских транспортных коридоров через территорию государств СНГ, как по вектору «Восток – Запад», так и по «Север – Юг». Они дополняют друг друга.  

Если раньше периодически велись разговоры о конкуренции этих маршрутов, то теперь, по словам Владимира Путина, «это представляет интерес не только для России, но и для всех государств, наших соседей, наших друзей, потому что это увеличивает наши транспортные возможности и общие экономические выгоды».

Соглашения, которые обсуждались и были подписаны в СНГ в ходе саммитов 2021-2022 годов, практически совпадают с параметрами азербайджанской международной повестки.  

В сфере межпарламентского сотрудничества есть возможности для дальнейшего развития современной правовой базы, обмена опытом и лучшими практиками. Председательство в СНГ в 2020 - 2021 - 2022 годах последовательно перешло от Беларуси к Узбекистану, затем эстафету принял Казахстан, –  это «тройка» наиболее перспективных партнеров Азербайджана в постсоветской Евразии.

Так же в СНГ и ОТГ совпадают повестки «исторической политики». Общие концепции относительно сдерживания распространения идей «пересмотра» истории, плюс память общей борьбы с нацизмом – это, можно сказать, две идеологические скрепы СНГ, совпадают с концептуальными подходами ОТГ.

Можно вспомнить острые дебаты между Ильхамом Алиевым и Николом Пашиняном в ходе Совета глав государств в декабре 2019 года, где эта тема в аспекте героизации нацистского коллаборанта и гитлеровского преступника Гарегина Нжде стала предметом острой критики в адрес Армении со стороны всех членов СНГ.

Также серьезной темой для наращивания квазидеологического взаимодействия является информационная безопасность – блокирование экстремистских и радикальных сетей. Это перекликается с проблемой внутренней политической стабильности и различных подходов к поддержанию балансов между свободой и безопасностью. На пространстве СНГ/ОТГ заметны если не единые, то очень близкие подходы, что выделяет нас в один круг стран, находящихся между тотальным контролем как в КНР и свободой «через край», как в Северо-Западной Европе.

На саммите СНГ в Астане было принято решение о новой редакции положения о Комиссии СНГ по правам человека, что, прежде всего, будет влиять на внутриполитическую ситуацию в странах региона в период выборных циклов.

Вместо ОБСЕ/БДИПЧ наблюдатели от ПА СНГ теперь станут главным критерием честности подсчета голосов – за последние 10 лет их оценки стали восприниматься как ключевой элемент международного одобрения следующей президентской каденции национальных лидеров СНГ (в Астане было подписано соглашение о формировании Консультативного совета руководителей избирательных органов государств-участников СНГ). Еще одной областью возможного применения Комиссии по правам человека являются конфликтные ситуации с диаспорами стран СНГ/ОТГ, проживающими в соседних государствах: случаи различных преступлений, административного давления и других проблем.

Наконец, есть интересные подвижки в области безопасности СНГ. В декабре 2021 года было подписано соглашение о «Совместном инженерном подразделении гуманитарного разминирования вооруженных сил государств – участников СНГ». В ноябре 2022 года принято решение, что организация этой работы будет осуществляться Советом министров обороны СНГ и Координационным советом по инженерному обеспечению. Понятно, что прямым образом первое практическое применение такой структуры возможно именно на территории Азербайджана – в зоне бывшего карабахского конфликта – где на освобожденных землях остались миллионы армянских мин. Но также возможна работа такой группы по международным программам с участием Турции. Опять же, появится конкретный предмет взаимодействия в паре СНГ – ОТГ.

Еще одна важная группа документов общего поля взаимодействия – это решение «О Программе сотрудничества государств – участников СНГ в укреплении пограничной безопасности на внешних границах на 2021-2025 годы» и решение «О Перечне формирований для включения в состав группировки пограничных и иных ведомств государств – участников СНГ, направляемой для урегулирования (ликвидации) кризисной ситуации на внешних границах». Это только часть текущей, проработанной на экспертном уровне повестки, хотя и не получившей пока практического применения.

Поле применения азербайджанских инициатив

Один из сценариев развития Содружества – это укрепление трансрегиональных связей (торгово-промышленных и инвестиционных) по линии коридоров развития «Восток – Запад» и «Север – Юг». Собственно сейчас он получает все шансы на реализацию. Баку для своих партнеров в СНГ/ОТГ мог бы предложить идею партнерства «Север – Юг» (INSTC Partnership). Такая инициатива могла бы стать важным вкладом Азербайджана в дело экономического стягивания пространств СНГ/ОТГ/ЕАЭС на более широком поле: это и каспийская «пятерка», это и более дальние государства для расширенного постсоветского пространства – такие как Индия и страны Персидского залива. Начать можно с меморандума или иной формы, где постулировать такую необходимость и её значение для экономики новой Евразии.

Правовая база СНГ/ОТГ наилучшим образом подходит для реализации идеи Ильхама Алиева «Платформа сотрудничества и развития Кавказа». Её можно привязать к повестке СНГ, в качестве механизма синхронизации между собой разноплановых региональных мероприятий, в деле достижения максимального синергетического эффекта для экономик региона и социальной сферы.

Сделать пилотными можно следующие направления:

• сохранение населения, здоровье и благополучие людей;
• улучшение условий и возможностей для самореализации и развития талантов;
• обмен практиками для комфортной и безопасной среды жизни;
• защита достойного труда и успешного предпринимательства;  
• цифровая трансформация региона.

К концу 2022 года наметилось еще одно интересное явление – регион СНГ становится надежным стратегическим партнером сразу для трех государств – России, Китая и Турции. Фактически, эта реальность проявлялась в отношениях внутри данного «треугольника» на протяжении последних 15-20 лет, когда стало очевидно, что три крупнейшие страны Евразии движутся к формированию альтернативы западному доминированию.

Поэтому при всех трениях на постсоветском пространстве, оно находится на внутренней орбите этой «тройки». Они заинтересованы в стабильности своего «внутреннего поля».

Если посмотреть на сферы взаимодействия России и Китая, России и Турции, то внутри них выстроена целая система разветвленных связей: от самого верха – до «нижних ярусов» системы, начиная от ежегодных встреч лидеров и заканчивая связями между университетами, научными учреждениями, предприятиями, корпорациями и военными. Они знают, понимают и учитывают интересы друг друга в СНГ/ОТГ/ЕАЭС. Их общий, на стадии формирования, геополитический купол – ШОС, прорастает изнутри СНГ, охватывая больший регион Евразии.