Что стоит за «новыми» предложениями США по контролю над стратегическими наступательными вооружениями?

Администрация президента США Джозефа Байдена уже неоднократно предпринимала попытки вовлечь Российскую Федерацию и Китайскую Народную Республику (КНР) в процесс обсуждения проблемы контроля над ядерными вооружениями (КНЯВ), делая особый упор в повестке предлагаемых переговоров на фиксации ракетно-ядерной проблематики в более широком формате, чем это происходило прежде.

Так, 1 августа 2022 года в своем заявлении к участникам десятой Обзорной конференции о реализации Договора о нераспространении ядерного оружия президент Байден сообщил, что Вашингтон готов оперативно провести переговоры по новой системе контроля над вооружениями с целью замены двустороннего Договора о сокращении стратегических наступательных вооружений (ДСНВ, Договор СНВ-3), срок действия которого истекает в феврале 2026 года.

Ранее США также делали подобные заявления – то приглашая Китай присоединиться к американо-российскому диалогу о сокращении стратегических наступательных вооружений (СНВ), то выражая пожелание обсуждать эту тему с официальной делегацией КНР отдельно. В первом случае – для ведения тройственных переговоров – Вашингтон просил Москву максимально повлиять на Пекин, чтобы втянуть в переговоры по контролю над ядерными вооружениями, делая упор на том, что только Россия может позитивно повлиять на Китай, так как имеет с ним отношения «стратегического партнерства». Однако ни трехсторонние, ни двусторонние переговоры на обозначенную тему пока так и не состоялись.

Ситуация вокруг Договора СНВ-3

Договор между Российской Федерацией и Соединенными Штатами Америки о мерах по дальнейшему сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений был подписан 8 апреля 2010 года.

При ратификации стороны сделали ряд оговорок. В резолюции Конгресса США отмечалось, что «новый Договор не накладывает ограничений на развертывание систем противоракетной обороны (ПРО), в том числе в Европе». Россия оставила за собой право выйти из Договора, если ПРО США достигнет той стадии развития, когда станет представлять угрозу РФ. Отдельно было указано, что положения преамбулы, где прописана взаимосвязь СНВ и ПРО, имеют юридическую силу и должны в полном объеме учитываться сторонами.

В соответствии с ДСНВ-3 каждая из сторон сокращает и ограничивает свои межконтинентальный баллистические ракеты (МБР) и пусковые установки (ПУ) МБР, баллистические ракеты подводных лодок (БРПЛ) и пусковые установки БРПЛ, тяжелые бомбардировщики (ТБ), боезаряды МБР, боезаряды БРПЛ и ядерные вооружения тяжелых бомбардировщиков таким образом, чтобы через семь лет после вступления в силу Договора и в дальнейшем суммарные количества не превышали:

• 700 единиц для развернутых МБР, развернутых БРПЛ и развернутых тяжелых бомбардировщиков;
• 1550 единиц для боезарядов на развернутых МБР, боезарядов на развернутых БРПЛ и ядерных боезарядов, засчитываемых за развернутыми тяжелыми бомбардировщиками;
• 800 единиц для развернутых и неразвернутых пусковых установок МБР, развернутых и неразвернутых пусковых установок БРПЛ, развернутых и неразвернутых тяжелых бомбардировщиков.

Каждая из сторон имеет право самостоятельно определять состав и структуру своих стратегических наступательных вооружений. Зафиксирован запрет на базирование СНВ за пределами национальной территории.

СНВ-3 дает право обеим сторонам проводить согласованные проверки стратегических вооружений противоположной стороны «на месте» – на базах МБР, базах подводных лодок и на авиабазах. Предусматривается 18 ежегодных инспекций двух типов. Инспекции «первого типа» проводятся на объектах с развернутыми стратегическими наступательными вооружениями – базах МБР наземного базирования, базах дислокации ПЛАРБ (атомные подводные лодки с МБР) и авиабазах стратегической авиации. Инспекции «второго типа» проходят в местах загрузки, ремонта, складирования ракет. Каждая сторона может провести до десяти инспекций первого типа и восемь – второго.

В январе 2021 года Россия и США пролонгировали Договор СНВ-3 на пять лет без предварительных условий, новая дата истечения его действия – 5 февраля 2026 года.

Неукоснительно соблюдая требования ДСНВ, Российская Федерация к 5 февраля 2018 года (контрольной дате по Договору) полностью выполнила свои обязательства по сокращению СНВ.

По состоянию на эту дату суммарный потенциал российских СНВ составил:

• 527 единиц для развернутых МБР,  БРПЛ и ТБ;
• 1444 единицы для боезарядов на развернутых МБР и БРПЛ, а также ядерных боезарядов, засчитываемых за развернутыми ТБ;
• 779 единиц для развернутых и неразвернутых ПУ МБР и БРПЛ, развернутых и неразвернутых ТБ.

По состоянию на 1 сентября 2022 г. Российская Федерация располагала 540 развернутыми носителями СНВ (МБР,  БРПЛ,  ТБ) и 1549 боезарядами, числящимися за ними по Договору. Суммарное количество развернутых и неразвернутых ПУ МБР и БРПЛ, а также развернутых и неразвернутых ТБ на указанную дату составило 759 единиц.

США при наступлении контрольной даты тоже заявили о достижении согласованных суммарных количественных уровней СНВ. Однако выход на установленные Договором показатели был обеспечен американской стороной путем недобросовестных манипуляций – в частности, посредством нелегитимного одностороннего исключения из засчёта части американских СНВ, объявленных «переоборудованными». Речь идет о 56 ПУ БРПЛ «Трайдент-2» и 41 ТБ В-52Н, «переоборудованных» таким образом, что российская сторона не может подтвердить приведение этих СНВ в состояние, непригодное для использования БРПЛ и ядерного вооружения ТБ, как того требует Договор.

Российская сторона также не признает правомерность отказа США включать в засчёт по ДСНВ четыре шахтные ПУ МБР, предназначенные для обучения, которые американцы переименовали в непредусмотренную Договором категорию «учебных шахт». С учетом этих средств, превышение американской стороной разрешенного Договором суммарного количества для развернутых и неразвернутых ТБ, ПУ МБР и ПУ БРПЛ составляет 101 единицу.

Несмотря на многолетние усилия России, добиться определенного прогресса удалось лишь в поиске решения проблемы с подтверждением статуса переоборудованных американцами ПУ БРПЛ. Однако на фоне произошедшего в дальнейшем взрывного роста напряженности, обрушения российско-американских отношений и глубокой деградации общей ситуации вокруг ДСНВ, окончательно отладить соответствующий алгоритм оказалось невозможным.

При этом на другие не менее серьезные российские претензии (прежде всего, в отношении американских тяжелых бомбардировщиков) Вашингтон конструктивно так и не отреагировал. Несколько предложенных российской стороной реалистичных схем урегулирования были отвергнуты.

В результате, c февраля 2018 года и по настоящий момент сохраняется превышение американской стороной установленных Договором предельных уровней на стратегические наступательные вооружения, которое является прямым нарушением центральных положений Договора СНВ-3. В связи с этим российская сторона последовательно не признавала соответствующими действительности предоставляемые США количественные показатели имеющихся у них средств СНВ.

Как не отражающие реального положения дел были обозначены и те данные, которые американская сторона заявила на 1 сентября 2022 года (659 развернутых носителей, 1420 числящихся за ними по ДСНВ боезарядов и 800 единиц развернутых и неразвернутых ПУ МБР, БРПЛ и ТБ).

Обстановка вокруг ДСНВ и ситуация с его непосредственной реализацией были самым негативным образом затронуты спровоцированным США резким обострением российско-американских отношений.

Крайняя степень враждебности США, их курс на злонамеренную эскалацию конфликта на Украине и нанесение России «стратегического поражения» в развязанной против РФ тотальной гибридной войне принципиальным образом поменяли среду безопасности. Россия столкнулись с широкой кампанией по целенаправленному подрыву её военной безопасности,  политическому и экономическому «удушению».

Серьезные изменения в ландшафте безопасности связаны также с тем, что консолидация на агрессивной антироссийской почве западных стран приобретает всё более отчетливое ядерное измерение. Страны НАТО, которые десятилетиями практикуют так называемые «совместные ядерные миссии» и прямо объявили Североатлантический блок «ядерным альянсом», усиливают упор на ядерное оружие в своих стратегических установках, заявляют о нацеленности на дальнейшее укрепление и повышение боеготовности «приписанных» к НАТО ядерных потенциалов.

Звучат призывы к расширению ядерной инфраструктуры Альянса и её продвижению на Восток. Направленность данных усилий против РФ не только не скрывается, но и открыто пропагандируется. В условиях декларируемой Западом готовности к дальнейшей эскалации конфликта с Россией особое значение приобретает фактор совокупного ядерного арсенала трёх входящих в НАТО ядерных государств, а именно – США, Великобритании и Франции, которые способны совместно применить его против РФ.

Принимая во внимание изложенные аспекты, есть все основания констатировать, что произошло коренное изменение обстоятельств по сравнению с теми, в которых вырабатывался и подписывался Договор СНВ-3.

Что касается технической стороны осуществления ДСНВ, то в 2022 году по вине США появились дополнительные препятствия для возобновления инспекционной деятельности по Договору, приостановленной по обоюдному согласию сторон в 2020-ом в свете сложной эпидемиологической обстановки вокруг COVID-19.

К объективным и всё ещё полностью не устраненным трудностям, связанным с организацией инспекций в условиях пандемии, прибавились искусственно созданные проблемы, которые возникли в результате рестрикций, введенных странами Запада во главе с США в рамках мер давления на Россию в связи с противостоянием на Украине и вокруг неё.

Речь, среди прочего, идет о следующих проблемных вопросах:

• Прекращение по инициативе Запада нормального пассажирского авиасообщения ограничило возможности российских инспекторов пользоваться коммерческими рейсами для прибытия на территорию США – прежде всего, ввиду значительного усложнения и удлинения маршрутов, что создавало дополнительные затруднения на фоне возросших требований к обеспечению безопасности российского военного персонала и вело к неоправданным рискам преждевременной утечки информации о намерении российской стороны провести инспекционные мероприятия;
• Отсутствие однозначных гарантий предоставления возможности пролета самолетов Минобороны РФ с инспекторами на борту через закрытое для России воздушное пространство западных стран, некоторые из которых и вовсе не ответили на соответствующие запросы российской стороны;
• Вероятные визовые проблемы при транзите инспекторов через западные страны при необходимости осуществить техническую остановку по пути следования в США;
• Трудности с осуществлением платежей за необходимые услуги в ходе инспекций на территории США, где в рамках западного санкционного прессинга заблокировано функционирование платежных инструментов, выпущенных российскими банками, и введены иные запреты, не дающие возможность осуществлять финансовые расчеты.

Всё это привело к фактической утрате российской стороной возможности для беспрепятственного и равноправного осуществления инспекций на территории США. Подобный расклад создал для американской стороны односторонние преимущества, что идет вразрез с заложенными в ДСНВ принципами паритета и равенства сторон при осуществлении ими прав и обязанностей по Договору.

Потребовав от Вашингтона устранения данного дисбаланса, российская сторона конструктивно включилась в обсуждение путей разрешения указанных вопросов. По некоторым направлениям сторонам удалось продвинуться, по другим – проблемы сохранялись. США на этом фоне голословно заявили о том, что существенных препятствий для возобновления инспекционной деятельности по ДСНВ не осталось и стали напористо добиваться от России незамедлительного возвращения к верификационным мероприятиям.

Не дожидаясь взаимоприемлемого урегулирования сохраняющихся озабоченностей, в августе 2022 года США пошли на обострение ситуации и попытались возобновить инспекции по ДСНВ явочным порядком, поставив Москву перед фактом направления в Россию американской инспекционной группы.

В этих обстоятельствах российская сторона приняла решение о временном выводе из-под верификационной деятельности по ДСНВ подлежащих инспекциям российских объектов – с 8 августа 2022 года и до окончательного устранения удовлетворительным образом всех имеющихся проблем. Возможность такого изъятия допускается пунктом 5 раздела 1 главы 5 Протокола к Договору.

Серьезнейшим фактором в контексте выполнения ДСНВ стала серия ударов вооруженных сил Украины по российским стратегическим объектам, на которые распространяется действие Договора СНВ-3. Вопиющую провокационность данной акции в свете безапелляционных требований США вернуть им инспекционный доступ на российские объекты СНВ придает тот факт, что указанные атаки были осуществлены при явном военно-техническом и разведывательно-информационном содействии Вашингтона.

В такой обстановке российская сторона была вынуждена констатировать, что ведение дел с США «в обычном режиме» больше не представляется возможным – как в принципиальном плане, так и применительно к сфере контроля над вооружениями, которая неотделима от геополитических и военно-стратегических реалий.

Данные оценки последовательно доводились до американской стороны и неизменно сопровождались призывом к незамедлительному принятию Вашингтоном мер по общей деэскалации и выправлению положения дел вокруг ДСНВ с учетом обозначенных Россией озабоченностей. Однако вместо этого Вашингтон продолжил целенаправленно осуществлять злонамеренные шаги по подрыву безопасности России, поступательно повышая ставки в противостоянии.

По совокупности изложенных обстоятельств российская сторона пришла к выводу о допущенном США существенном нарушении ДСНВ, то есть таком нарушении, которое имеет принципиальное значение для реализации объекта и целей Договора.

О заморозке участия РФ в Договоре СНВ-3 21 февраля 2023 года объявил президент Владимир Путин. Прежде чем вернуться к обсуждению, подчеркнул он, нужно понять, на что претендуют такие страны, как Франция и Великобритания, обладающие собственными стратегическими наступательными вооружениями. Путин призвал определиться, как учитывать их стратегические арсеналы, то есть совокупный ядерный ударный потенциал НАТО. 

В соответствующем заявлении МИД РФ было отмечено, что в целях поддержания предсказуемости и стабильности в ракетно-ядерной сфере Россия продолжит соблюдать предусмотренные в Договоре центральные количественные ограничения на СНВ в пределах срока его действия. Кроме того, было заявлено, что российская сторона будет и дальше участвовать в обмене уведомлениями о пусках МБР и БРПЛ на основе двустороннего соглашения 1988 года.

До США было также доведено по дипломатическим каналам, что Россия считает продолжающим действовать Соглашение 1989 года о взаимных заблаговременных уведомлениях о крупных стратегических учениях.

Перечень основных программ совершенствования СНВ США

Администрация Джозефа Байдена планирует, что в ближайшие двадцать лет на модернизацию стратегической триады США будет выделено 2 трлн. долларов.

В стратегических ракетных силах наземного базирования:

• Завершение разработки в 2023-2027 годах перспективной МБР «Сентинел»;
• Замена находящихся на боевом дежурстве МБР «Минитмэн-3» на МБР «Сентинел» (всего планируется развернуть 400 ракет);
• Оснащение МБР «Сентинел» боеголовками Mк21 (ЯЗУ W87-0) и Mк21A (W87-1).

В стратегических ракетных силах морского базирования:

• Завершение строительства 12 ПЛАРБ типа «Колумбия», которые с 2030 года начнут поступать на замену ПЛАРБ типа «Огайо»;
• Модернизация пунктов базирования ПЛАРБ с учетом перспектив полной замены ПЛАРБ типа «Огайо» подводными лодками типа «Колумбия»;
• Продление сроков эксплуатации БРПЛ «Трайдент-2» и модернизация боеголовок Mк5 (ЯЗУ W88) без наращивания их боевых возможностей;
• Разработка новой боеголовки Mк7 (ЯЗУ W93).

В стратегической бомбардировочной авиации:

• Модернизация стратегических бомбардировщиков B-52H с продлением сроков их эксплуатации до 2050 года в качестве средства доставки ядерного оружия  глобальной досягаемости;
• Создание перспективного стратегического бомбардировщика
  В-21 «Рейдер» на замену самолетов В-2А. Всего ВВС США планируют закупить не менее 100 самолетов B-21;
• Создание крылатой ракеты воздушного базирования LRSO с новым ядерным зарядным устройством W80-4 для замены КРВБ AGM-86B.

В целом планы администрации Дж. Байдена представляют собой попытку США реагировать на значительное изменение геостратегической ситуации путем «точечной настройки» существующей структуры, состава и количественных характеристик ядерных сил США, а также совершенствованием интеграции ядерного арсенала и сил общего назначения, оптимизацией планирования, подготовки и их совместного боевого применения.

Особенности дебатов по Договору СНВ-4

В феврале 2023 года американская Ассоциация по контролю над вооружениями (АКНВ) провела брифинг на тему «Вызовы и перспективы будущего американо-российского контроля над ядерными вооружениями». Это мероприятие стало одним из первых широких дебатов, посвященных указанной теме после одобрения 27 октября 2022 года президентом Дж. Байденом обновленной ядерной стратегии США (получила название «Обзор ядерной политики» или в оригинале Nuclear Posture Review).

В ходе дискуссии выступили представители Госдепартамента США, сотрудники АКНВ, Брукингского института, Венского центра по разоружению и нераспространению, а также Федерации американских ученых. Судя по представленным пяти содокладам, организаторы ставили перед собой две ключевые задачи.

Во-первых, сформулировать дополнительные аргументы в пользу начала американо-российских переговоров об основных принципах нового Договора СНВ-4, который мог бы заменить существующий Договор СНВ-3.

Во-вторых, продавить реализацию требования Вашингтона о возобновлении американских инспекций на российских ракетно-ядерных объектах, предусмотренных Договором СНВ-3.

Заместитель советника президента и координатор по оборонной политике и контролю над вооружениями Совета национальной безопасности США Кара Аберкромби сообщила о готовности нынешней американской администрации продолжать выполнять положения Договора СНВ-3 и стремиться к снижению риска развязывания ядерной войны. Она утверждала, что «агрессия» России против Украины помешала реализации таких намерений и обвинила российскую сторону в нарушении этого договорного акта посредством блокирования возможности направления американских инспекторов в Россию с целью инспектирования ядерных объектов, предусмотренных Договором СНВ-3, хотя такую «инспекционную блокаду» инициировали сами американцы.

Аберкромби подвергла критике решение Москвы о переносе в ноябре 2022 года проведения заседания Совместной консультативной комиссии (СКК), созданной по условиям ДСНВ-3, на неопределенный срок. Заявила, что Вашингтон не препятствует российским инспекторам посещать американскую территорию, но не смогла дать конкретный ответ на вопрос: что было реально сделано для того, чтобы представители РФ беспрепятственно посещали соответствующие объекты в США.

Одновременно Кара Аберкромби признала, что процесс КНЯВ находится в тупике и обвинила Россию в том, что именно Москва сорвала принятие итогового документа на Обзорной конференции по ДНЯО и не скрывала, что США намерены сдерживать развитие российских ракетно-ядерных вооружений.

Она также подвергла критике Пекин за «обструкционизм» в процессе КНЯВ и сообщила, что к 2030 году Китай будет иметь до одной тысячи ядерных боезарядов, однако до сих пор не проявляет готовности применить принцип открытости к своему ракетно-ядерному арсеналу.

Аберкромби заявила, что Вашингтон будет по-прежнему настаивать на продолжении американской инспекционной деятельности на территории России и возобновлении работы СКК, а также «взаимодействовать с мировым сообществом» для того, чтобы заставить Россию вернуться к полному выполнению Договора СНВ-3.

Другие содокладчики утверждали, что США не придерживаются стратегии нанесения ядерного удара первыми – что не соответствует действительности; об этом свидетельствует ядерная стратегия президента Дональда Трампа 2018 года, это же подтвердила администрация президента Джозефа Байдена в 2022 году.

Активный интерес американской стороны к возобновлению инспекций на территории РФ представители экспертных кругов США обосновывали тем, что российские РВСН якобы увеличили количество ядерных боезарядов на своих носителях сверх лимитов, установленных Договором СНВ-3, и необходима срочная проверка «на местах». Утверждалось, что отсутствие инспекционного контроля сторон над СНВ может привести к увеличению их расходов на дополнительную разведывательную деятельность.

Продавливание американской переговорной позиции

Затронув возможное развитие контроля над ядерными вооружениями после окончания срока действия Договора СНВ-3, американские участники мероприятия выразили пожелание, чтобы в новом Договоре СНВ-4 США и Россия распространили формулу сокращения СНВ сторон одновременно на оперативно развернутые и оперативно неразвернутые ядерные боезаряды, то есть вышли за коренной принцип их нынешних сокращений, которые предусматривают только сокращения оперативно развернутых ядерных боезарядов стратегического назначения. Что стоит за такой инициативой? Очевидно, стремление уничтожить российский ядерный резерв – в условиях продолжения активной реализации в США концепции «Быстрый глобальный удар» и развития соответствующих сил и средств.

Также было высказано пожелание, чтобы сокращения по будущему Договору СНВ-4 распространялись как на стратегические, так и на нестратегические ядерные вооружения США и России. Следует заметить, что формулировка «нестратегические ядерные вооружения» уже давно была актуализирована Вашингтоном в процесс КНЯВ. Её потенциальная опасность для российской стороны заключается в том, что из будущего уравнения сокращений ядерных вооружений могут быть исключены американские тактические ядерные авиабомбы, которые будут устанавливаться на стратегические бомбардировщики.

Трюк с терминологией «нестратегические ядерные вооружения» придуман для того, что исключить из реестра подсчета в составе СНВ тактические авиационные ядерные средства в случае их загрузки на стратегические бомбардировщики ВВС США.

В феврале 2023 года, прогнозируя развитие потенциала стратегических ядерных вооружений США и России в том случае, если обе стороны не смогут заключить новый Договор СНВ-4, Матт Корда из Федерации американских ученых, манипулируя одному ему известными данными, сделал ряд следующих экспертных оценок.

По его мнению, к 2026 году (при невозможности заключить Договор СНВ-4) американская сторона может превысить суммарные лимиты Договора СНВ-3: по носителям – на 50 единиц (здесь и далее прогноз Федерации американских ученых: то есть, у США будет всего 715 единиц – исходя из того, что в 2023 году они имели 665 носителей СНВ) и по ядерным боезарядам – на 1900 единиц (прогноз: у США будет всего 3570 ядерных зарядов, исходя из того, что у них в 2023 году было 1670 ЯБЗ). Что же касается российской стороны – то она ничего не увеличит по носителям СНВ (прогноз: у РФ как было, так и останется 539 единиц СНВ), но по ядерным боезарядам Москва выйдет к уровню на 985 единиц больше (прогноз: у РФ будет всего 2689 ЯБЗ, исходя из того, что в 2023 году было 1704 ядерных боезарядов).

То есть в 2026 году США превысят уровни России по ядерным боезарядам СНВ и пусковым установкам СНВ в 1,3 раза. При этом Матт Корда отметил, что приведенные им расчеты не учитывают модернизацию стратегических наступательных вооружений обеими сторонами и являются приблизительными.

Разумеется, прогноз Федерации американских ученых нуждается в предметном анализе, поскольку в представленном виде он явно нацелен на подталкивание России к необходимости скорейшего заключения Договора СНВ-4.

Высказывалось предположение, что нерешенной проблемой на будущих переговорах по Договору СНВ-4 вновь может стать вопрос о введении ограничений на систему противоракетной обороны США, которая, как неоднократно заявляли все американские президенты после выхода Вашингтона из Договора по ПРО в 2002 году, не подлежит никакому обсуждению в ходе переговоров с Москвой.

Принципиально важным является то, что в ходе состоявшейся дискуссии не разъяснялась точка зрения Вашингтона об увязке введения ограничений на будущие сокращения в области СНВ с американскими ударными космическими вооружениями и наступательной военно-космической политикой США в целом.

Необходимо также учитывать, что ранее АКНВ уже пыталась предложить возможность ограничения и сокращения таких перспективных видов российских вооружений, как МБР «Сармат», гиперзвуковой боевой планирующий блок «Авангард», подводный автономный аппарат «Посейдон», крылатая ракета глобальной дальности с ядерным двигателем «Буревестник», авиационный ракетный комплекс «Кинжал», гиперзвуковая ракета «Циркон».

Предложения Джейка Салливана

Наиболее детально позиция администрации Дж. Байдена по проблематике контроля над ядерными вооружениями была изложена в июне 2023 года советником президента США по национальной безопасности Джейком Салливаном на международной конференции в Вашингтоне, проведенной Ассоциацией по контролю над вооружениями, где был выдвинут ряд новых предложений.

Джейк Салливан изложил основные тезисы ядерной стратегии США, которая была утверждена в октябре 2022 года, а также затронул особенности эволюции процесса контроля над СНВ, – как это видят в Вашингтоне. Новизна выступления заключалась в том, что Салливан сформулировал девять различных предложений в сфере контроля над ядерными вооружениями.

При этом российская ядерная политика была подвергнута резкой критике, причем с голословными обвинениями и игнорированием принципиальных фактов и ключевых обстоятельств. 

Так, Джейк Салливан заявил, что российская сторона приостановила действие Договора СНВ-3, но «забыл» указать причины такого решения, хотя РФ своевременно довела их до Вашингтона. Он также обвинил Москву в том, что Россия разместила свое тактическое ядерное оружие в Белоруссии, хотя аналогичное американское тактическое ядерное оружие уже давно находится в ряде стран Европы.

Критика Салливана также была адресована Китаю, она касалась двух основных направлений.

Пекин был обвинен в том, что уклоняется от переговоров по контролю над ядерными вооружениями, не сообщает данных о количестве и местах развертывания своих СНВ и не осуществляет уведомлений о пусках МБР и БРПЛ. Однако китайская сторона и не обязана делать это, так как не является участником соответствующих договоренностей.

Джейк Салливан также выразил озабоченность по поводу наращивания китайских ракетно-ядерных вооружений, которые, по прогнозу Вашингтона, к 2035 году выйдут на уровень 1500 ядерных боезарядов, то есть приблизятся к потолку, который определен российско-американским Договором СНВ-3 для каждой стороны-участницы – 1550 ЯБЗ.

Салливан отметил, что впервые в своей истории Соединенные Штаты вынуждены одновременно противостоять двум крупным ядерным державам – России и Китаю. Он также напомнил «о растущих ядерных угрозах» со стороны Северной Кореи и Ирана. Пхеньян был обвинен в готовности применить ядерное оружие против неядерных государств, а Тегеран – в выходе из «ядерной сделки», хотя, как известно, первыми это сделали США – еще при администрации президента Дональда Трампа.

Затронув Договор СНВ-3, Джейк Салливан подтвердил, что вплоть до февраля 2026 года, то есть до окончания его срока действия, американская сторона планирует соблюдать ограничения по ядерным боезарядам и их носителям, но с многозначительной оговоркой: если Китай не будет наращивать свои ядерные вооружения. Он обещал, что Пентагон не станет развертывать «наиболее опасные виды» ядерных вооружений, не уточнив при этом, что конкретно имеет в виду.

Действительно ли это конструктивные идеи?

Новые идеи по контролю над ядерными вооружениями были затронуты Джейком Салливаном в двух измерениях: через призму внутренней и внешней политики Вашингтона.

Сначала советник президента США по национальной безопасности высказался за обновление национальной стратегии ядерного сдерживания и планов по модернизации стратегической ядерной триады, усовершенствование командно-управленческой структуры и системы связи с ядерными силами. Предложил сделать упор на неядерные средства: гиперзвуковые и ударные космические системы, а также использование киберпространства в военных целях. Но одновременно выступил за ведение переговоров по ядерной проблематике с ведущими ядерными державами «с позиции силы и доверия». То есть, по сути, на основе взаимоисключающих принципов.

С другой стороны, демонстрируя на словах готовность американского военно-политического руководства не допустить развязывание ядерной войны, Салливан изложил некоторые новые, но весьма ограниченные по формату подходы к выборочному решению ряда вопросов по контролю над стратегическими наступательными вооружениями.

Он обозначил готовность Вашингтона начать движение вперед по девяти направлениям:

1. Вступить в диалог по контролю над СНВ с Россией и КНР «без предварительных условий», но оговорил, что это не означает его проведение «без подотчетности».
2. Заблаговременно уведомлять Россию о пусках баллистических ракет и основных стратегических учениях США.
3. Вступить «в дискуссию» по устранению ядерных рисков и определению рамок контроля над ядерными вооружениями после 2026 года.
4. Приложить новые усилия в сфере многостороннего контроля над ядерными вооружениями с участием пяти ядерных держав – постоянных членов Совета Безопасности ООН.
5. Ввести практику направления уведомлений о пусках межконтинентальных баллистических ракет между названными пятью ядерными державами.
6. Создать каналы кризисной связи между столицами пяти постоянных членов Совета Безопасности ООН.
7. Взять обязательства по открытости в ядерной политике, ядерных стратегиях и при финансировании ядерных программ.
8. Установить ограничения для управления взаимодействием между неядерными стратегическими потенциалами и ядерным сдерживанием.
9. Продолжить с союзниками США по НАТО модернизацию ядерного потенциала Североатлантического альянса – от обеспечения широкого участия входящих в него государств в миссиях по ядерному сдерживанию и сертификации американского истребителя пятого поколения F-35, способного нести ядерное оружие.

Недостатки выдвинутых предложений

Их можно свести к нижеследующему.

Нет ясности в пункте 1: какая «подотчетность» и в чем она будет заключаться, если говорится об отсутствии «предварительных условий» при проведении диалога по контролю над вооружениями с Россией и КНР?

Пункт 2 об уведомлении о пусках баллистических ракет и основных стратегических учениях США не содержит пояснений об уровне и зонах проведения таких учений.

Пункт 3 предлагает вступить «в дискуссии» по устранению ядерных рисков и определению рамок контроля над вооружениями после 2026 года; как известно, дискуссии отличаются от переговоров и на них не вырабатываются практические решения.

В пункте 4 предлагается приложить «новые усилия» в сфере многостороннего контроля над ядерными вооружениями с участием пяти ядерных держав. К чему сводятся такие усилия?

В пункте 5 предложено установить режим направления уведомлений о пусках баллистических ракет между пятью ядерными державами. А согласовано ли такое предложение с Великобританией и Францией? По этому поводу ничего не было сказано.

Нет разъяснения: между какими государственными структурами пяти постоянных членов Совета Безопасности ООН предлагается установить «каналы кризисной связи» (пункт 6)?

Каковы должны быть обязательства по открытости в ядерной политике, ядерных стратегиях и финансировании ядерных программ сторон – открытыми или закрытыми для общественности и в каком объеме (пункт 7)?

Что это за «ограничения» (или лимиты) для управления взаимодействием между стратегическими потенциалами в неядерном оснащении и ядерным сдерживанием, упомянутыми в пункте 8?

Реализация пункта 9 на практике означает повышение ядерного потенциала США и НАТО в целом в районах их передового базирования относительно Российской Федерации и Республики Беларусь, а также продолжение Североатлантическим альянсом с союзниками совместных ядерных миссий двух видов.

Джейк Салливан также не уточнил: какие наиболее дестабилизирующие виды ядерных вооружений Пентагон откажется развертывать.

В озвученных предложениях полностью отсутствует позиция США о возможности или невозможности изменения стратегии нанесения первого ядерного удара по России и КНР на основе концепции «запуск по предупреждению», продолжению патрулирования воздушного пространства Европы и Азии американскими стратегическими бомбардировщиками, сохраняющемуся американскому тактическому оружию в Европе и Азии, возобновлению производства ракет средней дальности с ядерными боезарядами, продолжению операций ВВС НАТО «Балтийское воздушное патрулирование» и «Южноевропейское воздушное патрулирование» с применением самолетов «двойного назначения», комбинированной глобальной системе ПРО, предотвращению гонки вооружений в космосе, а также по продолжению масштабной гибридной агрессии Украины и НАТО против Российской Федерации.

Все выдвинутые советником президента США по национальной безопасности предложения являются лишь предварительными и постановочными, то есть обозначенными без обстоятельных разъяснений. Естественно, что они потребуют дополнительной детализации и практической конкретизации с американской стороны, в частности, с изложением особенностей их реализации.

Есть и «подводные камни»

Идеи Джейка Салливана вызывают больше дополнительных вопросов, чем дают какие-либо ответы по существу. Просматриваются и три главные, тщательно закамуфлированные цели американского военно-политического руководства в отношении России и Китая.

Во-первых, высказанные идеи призваны любым способом втянуть Пекин в диалог по контролю над ракетно-ядерными вооружениями и де-факто поставить китайские ядерные вооружения под контроль трех ядерных держав НАТО (США, Великобритания, Франция).

Во-вторых, выдвинутые идеи предусматривают традиционный селективный подход Вашингтона к решению проблемы КНЯВ: один вид ядерных вооружений сократить, например, СНВ, а другой вид – не затрагивать, например, тактические ядерные вооружения.

В-третьих, целью изложенных предложений является ослабление национальной безопасности Российской Федерации и Китая не только за счет ограничения их ядерного потенциала, но и ограничения перспективных неядерных вооружений стратегического характера.

Выдвинутые Салливаном предложения носят селективный, то есть выборочный характер, поскольку в них не сформулированы подходы США к другим направлениям контроля над ядерными и неядерным вооружениями.

С учетом отмеченных обстоятельств следовало бы предостеречь профильные министерства и ведомства РФ от позитивной официальной реакции на девять предложений Джейка Салливана.

Видимо, принимая изложенные факторы, МИД России заявил о готовности внимательно изучить американские подходы, но одновременно дал в целом негативную оценку предложениям советника президента США по национальной безопасности.

В частности, было указано, что российская сторона отметила некоторые высказывания Джейка Салливана на ежегодной конференции вашингтонской Ассоциации по контролю над вооружениями. «Это очевидная попытка преподнести позицию США в более привлекательном для международного сообщества виде, чем она на самом деле на сегодняшний день сформирована. И помимо всех этих лозунгов, в ней содержится неоспоримый деструктивный заряд и настрой на сохранение и укрепление американского превосходства в некоторых сферах с претензией на полное доминирование, на дальнейший слом баланса интересов», – подчеркнул заместитель министра иностранных дел России Сергей Рябков.

К сожалению, в российском экспертном сообществе были отдельные позитивные суждения относительно идей Джейка Салливана. Но тот, кто поспешил дать положительные оценки американским предложениям, или не изучил полностью их военно-политическое содержание, или же попытался вовлечь Москву в крайне опасный диалог с Вашингтоном, главная цель которого – сократить либо ликвидировать российские перспективные ракетно-ядерные и другие виды важнейших вооружений в период жесткого военно-силового давления НАТО на РФ и её союзников.

Идеи в общем виде

13 марта 2024 года в Брукингском институте с докладом «Продвигая ядерное сдерживание» выступил один из заместителей руководителя Национального управления по ядерной безопасности США Фрэнк А. Роуз.

В своем докладе он сделал упор не на особенностях нового Договора между Россией и США о сокращении СНВ, а на необходимости организации качественно новой подготовки участников переговоров по КНЯВ с другими государствами. Фрэнк А. Роуз открыто признал, что в ближайшей перспективе возможность начала каких-то новых американо-российских переговоров о сокращении стратегических наступательных вооружений представляется маловероятной.

Между тем в последнее время американские представители делали неоднократные заходы с целью ведения названных трехсторонних или двусторонних переговоров по КНЯВ.

18 марта 2024 года на заседании Совета Безопасности ООН постоянный представитель США Линда Томас-Гринфилд заявила, что Вашингтон готов безотлагательно начать переговоры в более широком контексте – «по контролю над вооружениями», причем без предварительных условий. «Всё, что им нужно сделать, это сказать: «да» и добросовестно сесть за стол переговоров», – добавила она.

Свое заявление Линда Томас-Гринфилд аргументировала голословным утверждением, что после начала специальной военной операции Россия выступила с «опасной ядерной риторикой и отказалась от ряда своих обязательств по контролю над вооружениями».

В то же время Китай, по её словам, «быстро и непрозрачно наращивает и диверсифицирует свои запасы ядерного оружия»; Москва и Пекин «по-прежнему не желают участвовать в предметных дискуссиях по вопросам контроля над вооружениями и снижения рисков».

В выступлении указанного американского представителя не содержались какие-то подробные соображения или предложения по активизации переговорного процесса по КНЯВ. Не излагались и какие-то параметры возможных будущих сокращений ядерной триады сторон. Иными словами, это заявление Линды Томас-Гринфилд носило исключительно «пристрелочный» характер.

Не случайно, что в российском МИД назвали обозначенное предложение США «лицемерием и демагогией, предлагая диалог по контролю над вооружениями с Россией на своих условиях». Москва готова обсуждать данный вопрос только в едином комплексе. «Наша позиция неизменна: вопросы безопасности и стабильности мы готовы обсуждать только в едином комплексе и с акцентом на те аспекты, которые прямо затрагивают интересы безопасности нашей страны. Пока же нам предлагается вести диалог исключительно на условиях США и только по тем вопросам, которые интересуют Вашингтон», – добавили в российском внешнеполитическом ведомстве.

Выводы

Анализ различных предложений, сделанных представителями администрации Джозефа Байдена и экспертным сообществом США, свидетельствует о нецелесообразности обсуждения с Вашингтоном в настоящее время вопросов, связанных с СНВ.

Можно сделать вывод, что в случае возобновления переговоров с американской стороной по контролю над ядерными вооружениями, Вашингтон будет проводить линию на выборочный подход к решению этой большой по объему проблемы.

В будущем переговорном процессе США намерены игнорировать учет американских средств передового базирования различного назначения, в том числе ракетно-ядерных и противоракетных, наращиваемых у российских рубежей, которые представляют значительную угрозу для национальной безопасности РФ.

Есть основания полагать, что США на возможных переговорах будут добиваться «выбивания» из ядерного арсенала РФ наиболее перспективных видов российских вооружений стратегического назначения – как в ядерном, так и в неядерном снаряжении. Можно предположить, что для решения этой задачи американские переговорщики намерены дополнительно использовать новый подход – попытаться добиваться сокращения перспективных видов российских вооружений путем введения запрета на новые прорывные военные технологии, которые используются при их создании.

Нынешняя напряженная военно-политическая обстановка в Европе и в мире в целом, практически полная приостановка Вашингтоном и НАТО процесса по контролю над вооружениями / контролю над ядерными вооружениями, а также ситуация вокруг Украины требует учитывать все факторы растущих военных угроз со стороны США и Североатлантического альянса.

В данной связи представляется целесообразным сформулировать переговорную позицию Российской Федерации на основе следующих практических предложений:

• Отвергать селективный, то есть выборочный подход США к разработке новых договоров по КНВ/КНЯВ;
• Отказаться от продления СНВ-3 после 5 февраля 2026 года – при условии, если Вашингтон будет настаивать на включении в этот или перспективный Договор новых видов российских вооружений, не относящихся к СНВ, а также в случае продолжения гибридной агрессии США/НАТО против России;
• Отклонять любые попытки США втянуть Россию в консультации об ограничении высокоточных гиперзвуковых систем вооружений, в т.ч. об ограничении передовых технологий, используемых при их создании;
• Перейти на реальные засчёты устанавливаемых ядерных боезарядов СНВ США на их авиационные носители;
• Сохранять неизменным требования о закрытии баз ПРО США наземного базирования и выводе американского тактического ядерного оружия из Европы и Азии, а также о неразмещении ракет средней и меньшей дальности за пределами национальной территории Соединенных Штатов;
• Настаивать на полном прекращении операций США и НАТО «Балтийское воздушное патрулирование» и «Южноевропейское воздушное патрулирование»;
• Предложить использовать термин «целенаправленная неопределенность» применительно к перспективным вооружениям стратегического назначения РФ, т.е. не передавать США тактико-технических характеристик таких российских вооружений и не демонстрировать их американской стороне.

* * *

Как отметил Владимир Путин в своей речи 7 мая с.г. на церемонии инаугурации при вступлении в должность президента России: «Мы не отказываемся от диалога с западными государствами. Выбор за ними: намерены ли они и дальше пытаться сдерживать развитие России, продолжать политику агрессии, непрекращающегося годами давления на нашу страну или же искать путь к сотрудничеству и миру. Повторю: разговор, в том числе по вопросам безопасности, стратегической стабильности возможен. Но не с позиции силы, без всякого высокомерия, чванства и собственной исключительности, а только на равных, уважая интересы друг друга».

Выступая на военном параде на Красной площади 9 мая 2024 года президент РФ Владимир Путин предупредил: «Мы отвергаем претензии любого государства или альянса на исключительность, знаем, к чему ведет непомерность таких амбиций. Россия будет делать все, чтобы не допустить глобального столкновения, но в то же время никому не позволим угрожать нам. Наши стратегические силы всегда в боевой готовности».